подслушиваю, ну и спряталась за деревом.
– О чем они говорили?
– Спорили о чем-то. Я не вслушивалась. Он ее уговаривал, а она вроде бы грозилась. Мерзавцем его назвала. Вы знаете, я подумала, что они… в близких отношениях.
– Любовники?
– Да… они так разговаривали… На «ты», и вообще ссорились. Он еще сказал: «Ты знаешь, как я к тебе отношусь, я беспокоюсь за тебя» – и что-то еще в этом роде. А она сказала: «Пошел ты к черту, хочешь, чтобы я сдохла?» Она его последними словами ругала, а он уговаривал. Потом он ее увел через боковую калитку. Наверное, у него был ключ. А я бегом к воротам. У светофора я машину Всеволода увидела, он летел, как сумасшедший…
– Во сколько примерно это было? – задала я очередной вопрос.
– В семь. Я ведь опаздывала и на часы посмотрела. Было семь часов две минуты.
– Вы уверены? – пролепетала я.
– Конечно. Мне позвонили в половине восьмого, я только-только успела до общаги добраться.
– Обычно лекции длятся полтора часа?
– Да. Ну и обсуждение. Тут, конечно, по-разному…
– Но в ту среду…
– Все закончилось раньше. Я думаю, Всеволод ее увидел и поторопился. Говорю, она здорово нервничала. Вы думаете, это важно? – помедлив, спросила Марина.
– Очень. Если вы ничего не напутали. Дело в том, что Акимова оставила записку, в которой признается в убийстве своего мужа – прокурора. Он погиб в ту среду, около семи. Но если Акимова в это время была в «обществе», то совершить убийство никак не могла.
– О господи, – Марина побледнела, а я схватила ее за руку.
– О нашем разговоре пока никому ни слова. Поезжайте к родителям.
– Вы думаете… – Она сжала кулаки, с ужасом глядя на меня. – Но ведь мне надо идти в милицию?
– Боюсь, сейчас они не станут вас слушать, у них есть признание, и они совершенно не заинтересованы в том, чтобы дело получило огласку.
– Как же так…
– Поезжайте к родителям, – настойчиво повторила я. – И ни слова о нашем разговоре. – Я не была уверена, что в милиции нам обрадуются, к тому же всерьез опасалась за Марину.
В третьем часу мы отправились к ее подруге Кате. Выяснилось, что та еще не пришла. Курносая девчушка с веснушками россыпью объяснила, что Катя в библиотеке. Если же она сегодня встречается со своим парнем, то вернется поздно или вовсе ночевать не придет, такое тоже бывало. Ждать не имело смысла. Я оставила номер своего телефона с просьбой позвонить и поехала домой.
Войдя в квартиру, проверила автоответчик. Кирилл звонил дважды. Я сняла трубку. Кирилл ответил в ту же секунду.
– Где ты была? – спросил он тревожно.
– Сначала у подруги, потом болталась по улицам, пытаясь прийти в себя. Кажется, мне это удалось.
– Слава богу. Ты не можешь представить, как я рад. Если не возражаешь, я сейчас приеду.
– Конечно, не возражаю.
Входную дверь я оставила незапертой, Кирилл вошел, а я громко крикнула:
– Это ты?
– Я. Почему дверь открыта?
– Я видела, как ты подъехал.
Он подошел, обнял меня и сказал:
– Я рад, что мрачные мысли тебя покинули, но дверь все-таки лучше держать на замке.
Кирилл сходил в прихожую и вернулся с бутылкой вина, а я зажгла свечи.
– Не хочешь ко мне переехать? – спросила я через некоторое время.
– Интересное предложение, – улыбнулся Кирилл. – Сэкономлю на квартире.
– Ты так и не подобрал ничего подходящего?
– Времени не было. Я слишком занят тобой. А насчет переезда… Наверное, это звучит смешно, но я человек строгих правил. Жить у тебя я могу лишь на законном основании, но так как мысль сберечь денежки уже запала мне в душу, я делаю тебе предложение: Алла, выходи за меня замуж.
– Здорово, – засмеялась я. – Хорошо, я подумаю.
– Нечего думать. Выходи, и все. На следующей неделе можно подать заявление.
– Отчего же не завтра? – фыркнула я.
– Завтра мне на работу. Неудобно отпрашиваться в первый же день.
– Ну что ж. До следующей недели еще много времени. Буду размышлять над твоим предложением.
