мне. Знаешь, я получила аванс за будущую книгу. Мы могли бы сходить в ресторан, отметить это событие. Ты только побыстрее выздоравливай.
– Ты очень хорошая, – сказал он и поцеловал меня.
– Пожалуй, мне пора, – вздохнула я. – Как бы твоя мама не начала беспокоиться.
– Я тебя провожу.
– Я на машине.
– Все равно провожу.
Он поднялся, торопливо оделся, и мы вместе направились к входной двери.
– Куда ты, Кирилл? – спросила его мама.
– Я скоро вернусь, – ответил он.
Мы подошли к машине, и Кирилл устроился рядом со мной на переднем сиденье.
– Думаю, мне полезно немного проветриться.
– Ты плохо выглядишь. Может, не стоит?
– А-а… пустяки. Поехали.
Въезжая во двор, я спросила, кивнув на свои окна:
– Зайдешь?
– Если ты не против.
– Я не против, – засмеялась я, мы поднялись на третий этаж, держась за руки, а потом долго целовались в прихожей.
– Ты такая милая, добрая, – шептал Кирилл. – Как я мог подумать, что для тебя имеют значения все эти дурацкие условности…
– Для меня имеют значения только мои чувства.
– Слушай, мне страшно неловко… мы сейчас фактически живем на мамину пенсию, неизвестно сколько я пробуду на больничном. Лекарства стоят дорого…
– Тебе нужны деньги? Сколько?
– Рублей пятьсот. Я отдам, как только выйду на работу.
– Отдашь, когда сможешь.
Я протянула ему пятьсот рублей, он сунул их в карман и покосился на входную дверь. Потом вновь притянул меня к себе.
– Может быть, выпьем чаю? – предложила я.
– Мама будет беспокоиться…
– Я отвезу тебя.
– Ну, хорошо.
– Иди мой руки.
Дверь в ванную была открыта и на изменения в ее внешнем виде Кирилл не обратил внимания, вошел, а я захлопнула дверь и закрыла задвижку. Приперла дверь для верности стремянкой и еще подтащила тумбочку. Поначалу Кирилл ничего не понял.
– Алла, – позвал он. – Зачем ты меня заперла?
– Считай это временным лишением свободы, – ответила я.
– Ты что, спятила? – удивился он и попробовал выбраться. – Эй, открой немедленно.
– Открою. Но после того, как ты мне все расскажешь. Осточертели секреты.
– Я уже все рассказал.
– Ты выжал из меня слезу. Но это вовсе не то, что я желала услышать.
– Ах ты… открой дверь. Ты меня нарочно заманила? Знаешь, кто ты? Дрянь… открой дверь.
– Ты можешь стучать, орать, мне все равно. Поднимешь по тревоге соседей, тебе же хуже. Дверь я открою только милиции. Устраивать потоп не рекомендую, воду я перекрыла, кран в туалете, туда тебе не добраться. И дверь ты не вышибешь, у меня здесь целая баррикада. Крушить в ванной можешь все подряд, я переживу. Начинай.
– Ну ты… «Кирилл, я тебя люблю», – передразнил он. – И все только для того, чтобы заманить меня в ловушку.
– Конечно, ты имеешь право возмущаться. Я согласна со всем, что ты скажешь. Хотя ко мне ты пришел за деньгами, так что, если быть точным, в ловушку полез сам.
– Ну, хорошо, я плохой парень, а ты отличная девчонка. Но не будешь же ты держать меня здесь вечно?
– Конечно, нет. Думаю, много времени не потребуется. Выглядишь ты паршиво, через пару часов тебе будет вовсе невмоготу, и ты, вне всякого сомнения, заговоришь и будешь трещать как заведенный, чтобы получить свою дозу.
