– Не очень. Но моей подружке нравились тамошние магазины. Уверен, она будет тосковать по ним, пока не найдет мне замену.
«Ловкач, – решила я. – Невинный треп, а сколько информации». Первое: он был за границей, значит, на момент убийства у него стопроцентное алиби; второе: он богатый парень, если может позволить себе перелеты в Париж с намерением порадовать подружку; и третье: подружка уже в прошлом, и место рядом с ним свободно. Надо полагать, с его точки зрения, мне надлежало свалиться со стула от счастья.
– Чем не угодила подружка?
– Скорее я не угодил. Она мечтала выйти замуж, в этом вопросе наши желания не совпадали.
– Я тоже мечтаю выйти замуж, – серьезно сказала я. – Попробуй втюхать свое сердце кому-нибудь другому.
– Я готов пересмотреть свои принципы, – засмеялся он.
– Лучше не надо.
– Кстати, не пора ли нам познакомиться, я уже на полпути в загс, а до сих пор не знаю твоего имени.
– Ни малейшего желания знакомиться.
– Шутишь? А как же мое обаяние?
– У тебя есть обаяние? – вытаращила я глаза.
– Ты удивишься – есть. Хотя я и сам удивляюсь. – Он весело засмеялся, запрокинув голову, а я напустила в лицо суровости, сидела, подперев рукой щеку, и ждала, когда он заткнется. – Ну, так как тебя зовут, красавица? – спросил он, наконец-то успокоившись.
– Кристина.
– Звучит красиво. А меня зовут Феликс, тоже неплохо. – Он поднялся, церемонно поклонился и сказал: – Рогозин Феликс Юрьевич. Официальную часть предлагаю считать закрытой. Можно узнать, чем ты занимаешься?
– Слушаю надоевшего придурка.
– Здесь еще кто-то есть?
Я не выдержала и засмеялась. Грустно сознавать очевидное: подобные типы умеют произвести впечатление на простушек вроде меня.
– Работаю спасателем на турбазе, довольно далеко отсюда, – ответила я.
Он моргнул пару раз и нахмурился.
– Мир сошел с ума. Рассчитывать на твою помощь – чистое самоубийство. Хрупкая девушка...
Я двинула ногой по ножке стула, и Феликс оказался на полу, откуда таращился на меня в немом изумлении. Выглядел вполне искренне, если б не одно «но»: кувырнулся он за мгновение до того, как я выбила из-под него стул. Незаурядное актерское мастерство, но главное, конечно, – отменная реакция. Такая нарабатывается годами. Вряд ли в мужских клубах особенно часто соревнуются в подобных играх, в общем, остается лишь гадать, где он ее приобрел.
– Уела! – произнес Феликс, глядя на меня снизу вверх. – Вот так всегда бывает, когда начинаешь умничать. – Он легко поднялся и вновь устроился на стуле. – Хоть мое самолюбие здорово задето, ты мне нравишься все больше и больше.
– А ты мне все меньше и меньше. Ладно, мы выяснили, что я спасатель, а ты кто?
– Неужели не ясно: умный, красивый парень с чувством юмора.
– И чем занимается умный парень, когда не вешает лапшу на уши несмышленым девушкам?
– Наконец-то ты начала задавать вопросы по существу. Выходит, определенный интерес ко мне все-таки возник.
– Не увиливай.
– Не буду. Вообще-то, я вольный стрелок, фрилансер.
– Судя по твоей квартире, зарабатываешь неплохо.
– Ага. Кое-какие проекты... Красивой девушке ни к чему мои долгие объяснения. Главное: у меня есть деньги, есть желание их потратить и много свободного времени. Как раз сейчас в делах затишье, и я целиком и полностью к твоим услугам.
– Спасибо, учту.
Он достал из кармана визитку и положил на стол.
– Не очень-то я верю, что ты позвонишь, поэтому буду очень признателен, если ты дашь мне свой номер телефона.
– Как только куплю мобильный, сразу сообщу.
Закатив глаза в притворном негодовании, он удалился, а я взяла со стола визитку. Рогозин Феликс Юрьевич, номер мобильного и никаких тебе пояснений, что за нужда звонить по этому номеру.
Устроившись на подоконнике, я пробовала переварить всю ту чушь, которой меня недавно угостили, а заодно решить, стоит ли считать большой удачей появление в моей жизни умного, красивого парня с чувством юмора.
Размышления были прерваны урчанием в желудке, идея с пиццей на сей раз не вдохновила, и я подумала, что пора отсюда выметаться. В ожидании лифта я могла наслаждаться музыкой, которая доносилась из-за соседней двери, и сделать ценное открытие, что Феликс любитель джаза.
Охранник прогуливался в холле и проводил меня долгим взглядом. Уже стоя на крыльце и прикрывая за собой дверь, я посмотрела на табличку возле домофона. Фамилия Феликса, вслед за ней фамилия брата. Я сделала шаг, с намерением продолжить путь, но тут в глаза бросилась еще одна фамилия. М.В. Соловьев. Я замерла как по команде, вспомнив подпись на портрете. Соловьев – фамилия распространенная, вовсе не обязательно, что в квартире этажом ниже живет тот самый художник. С минуту я топталась на месте, пока на ум не пришел стоявший на парковке «Форд». Если машина на месте, хозяин, скорее всего, дома. Почему бы не заглянуть по-соседски?
Мое внезапное возвращение вызвало у охранника немой вопрос, однако задавать его он не стал. Я прошла к лифту. Квартира под номером 109 находилась на четвертом этаже, как раз под квартирой брата. Двухстворчатая дубовая дверь, звонок отсутствовал. Я постучала, сначала интеллигентно тихо, потом громче. Никаких звуков из-за двери не доносилось, я занесла кулак с намерением бухнуть как следует, и тут дверь распахнулась. Молодой мужчина с копной темных волос, нечесаный и небритый, хмуро смотрел на меня, а я сообразила, что так и стою с занесенным кулаком, что, должно быть, выглядело довольно странно.
– В чем дело? – хрипло спросил мужчина.
– Я...
Пока я собиралась с силами, чтобы ответить, он вдруг произнес:
– А, вы его сестра... Вам идет этот цвет волос.
С места он не сдвинулся, но и дверь закрывать не спешил, вроде ждал чего-то.
– Можно войти? – спросила я.
– Зачем? Ладно, заходите.
Он посторонился, и я оказалась в просторном холле. Квартира представляла собой огромную студию. Никаких перегородок. Слева в подобии ниши находилась кухня, от прочего пространства ее отделял стол, громоздкий, старинный, с разномастными стульями, купленными на блошиных рынках. Тахта в углу была спальным местом хозяина. Огромные полотна занимали все стены, картины стояли на полу, на двух мольбертах, на подоконниках, абстрактная живопись вперемежку с портретами, вполне реалистичными. Я заметила два натюрморта с цветами и несколько пейзажей в дорогих рамах.
– Вы художник?
Мужчина усмехнулся, вопрос в самом деле глупый.
– Это на заказ, – кивнул он в сторону пейзажей, заметив мой интерес к ним. – За квартиру я еще не расплатился, приходится потакать чужим вкусам.
Пользуясь тем, что хозяин никак этому не препятствует, я подошла к ближайшему мольберту. Картина, стоявшая на нем, была не закончена. Улочка старого города, двухэтажные дома, церковь на пригорке. Возле мольберта, прямо на полу, еще штук пять картин без рам, я наклонилась и начала их перебирать.
– Не трогайте, – буркнул Соловьев, но опоздал.
Передо мной, вне всякого сомнения, был мой портрет, точная копия того, что висел в спальне брата,
