– Хорошо, что ты вернулась. Будет хоть с кем поговорить по-человечески. С похорон хожу точно пыльным мешком прибитый, не могу поверить... Только когда Витьки не стало, понял, какой у меня был друг... другого такого нет. А раньше, бывало, злился на него из-за всякой ерунды. Что имеем, не храним, потерявши, плачем. Как раз про меня...
– Ты той ночью был с ним?
– Ага. Ничто не предвещало беды, как пишут в романах. Напились, девок сняли, обоим надо было расслабиться. У меня черная полоса, Витька тоже какой-то вздрюченный, вот и потянуло напиться. К нему приехали часов в двенадцать, усидели еще литр вискаря, девки устроили стриптиз, к двум часам захотелось побыть в тишине славной мужской компанией. Выставили девок, но с выпивкой не рассчитали, язык уже не ворочался. Витька заснул, я тоже на покой собрался, потом подумал, если у него останусь, утро начну с опохмелки, а между тем намечалась важная встреча. Это Витька мог вовремя остановиться, а у меня силы воли как у младенца. Короче, решил, что спать лучше дома. Уехал часа в четыре. Если бы остался, он бы сейчас был жив. – Петька уставился в окно, поджав губы.
– Сомневаюсь, – сказала я.
– Что?
– Я говорю, совсем не обязательно.
– В том смысле, что и меня могли пристрелить за милую душу? В общем, наверное... Когда люди настроены серьезно, лишний труп никого не смутит.
– Есть догадки, кто его убил?
Отвечать на этот вопрос Петька не торопился, я терпеливо ждала, официантка принесла заказ, мой собеседник принялся вяло жевать, пауза затягивалась.
– Ты вопрос не слышал или просто не хочешь отвечать?
– Болтают всякое. Можешь мне поверить, я с того момента, как узнал обо всем, только и ломаю голову... Одно скажу, он чего-то боялся или предчувствовал.
– И ни словечком не обмолвился?
– Ты что, своего брата не знаешь? Помочь друзьям он всегда был готов, а свои проблемы решал только сам.
– Валька сказал, некто Коршунов хотел купить долю брата, но Виктор был категорически против. А вот Ноговицын говорит совсем другое, якобы брат сам вышел с таким предложением. Получается, кто-то из этих двоих врет.
– Не обязательно, – нахмурился Щетинин.
– Это как понять?
– Не знаю, стоит ли тебе говорить все это... – крякнул он. – Коршунов действительно проявлял к фирме большой интерес, но и Валька, и Виктор поначалу даже слышать об этом не хотели. Особенно Виктор, собственно, его слово было решающим, а потом... потом твой брат внезапно передумал. И сам обратился к Коршунову с предложением. Я это знаю наверняка. Примерно тогда Витька начал вести себя... необычно... нервничал, но помалкивал.
– Что, по-твоему, могло повлиять на его решение?
– Не знаю, Крис, – покачал головой Петька. – Но, учитывая все обстоятельства...
– Ты думаешь, его шантажировали?
– Это первое, что в голову приходит, разве нет? Если он согласился расстаться со своим бизнесом, значит, за яйца его держали крепко. Я сразу подумал о тебе. Один раз тебя уже похищали... Что, если... – Петька, хмуря лоб, уставился на меня с немым вопросом в глазах. Я покачала головой:
– Нет.
– Нет? Тогда без вариантов. Тебя он любил, ты единственный родной ему человек, и рисковать твоей жизнью он бы не стал. Значит, зацепили они его на другом. Что бы это ни было, но весьма и весьма серьезное. Дело вроде было на мази, но вдруг переговоры прекратились. Болтали, из-за убийства Коршунова-младшего... а потом твой брат погиб.
– И события эти взаимосвязаны?
– А как иначе? В Виктора стрелял профессионал: оружие с глушителем, видеокамера, которую вывели из строя... Хотя... если помнишь, моя фирма как раз занимается системами безопасности, и как спец в этом вопросе могу сказать: то, что у них в доме понаставлено, полная лажа. Одна видимость охраны. Профи хватило бы пары минут, чтобы вырубить камеру. А пенсионеры, что там сидели, годились лишь на то, чтобы телик смотреть. Вся эта электроника их в тоску вгоняла.
– Ты знаком с соседом Виктора? Феликс, кажется?
– Нет. Что за тип?
– Вот и мне интересно, кто он такой. Помнится, раньше у тебя знакомых было пруд пруди...
– Ну, и сейчас знакомые найдутся. Чего надо-то?
– Узнать все об этом Феликсе. Фамилия его Рогозин. Еще меня очень интересует художник, тот, что живет этажом ниже.
– А, этот чокнутый...
– Почему чокнутый? – подняла я брови в притворном удивлении.
– Кто же он еще? Конечно, чокнутый. Достаточно взглянуть на его мазню. Не понимаю, что хорошего находил в ней твой брат. Девки у этого мазилы все как на подбор, упырихи, с клыками и когтями. То ли гомик, то ли импотент. А может, какая-нибудь штучка ему в детстве письку прищемила, и с тех пор все бабы у него монстры.
– Ну, вот и узнай, прищемила или нет.
– Ладно, а зачем тебе?
– Для общего развития. Брат с ним дружил?
– Шутишь? Нет, конечно. О чем им с Витькой говорить? Картины он ему, правда, втюхал и твой портрет наваял. Жуткая гадость. Братан твой сказал, это новое направление в искусстве. Мне что новое, что старое, но дерьмо – оно и в Африке дерьмо.
– Значит, Виктора могли шантажировать, – вернулась я к интересующей меня теме.
– У меня только догадки, и добавить мне нечего, – пожал плечами Щетинин.
– Я нашла фотографии в вещах брата, там он в обнимку с девушкой-брюнеткой, стрижка под мальчика. Никого не напоминает?
– Я тебя умоляю... У твоего брата было столько девушек, и блондинок, и брюнеток, и рыжих, имена я даже запомнить не пытался.
– Но об одной-то точно слышал, той самой, что они не могли поделить с Коршуновым-младшим.
– Черт... кто тебе успел все это рассказать? Ноговицын? Или Валька? Ну, была девушка. Я ее даже не видел ни разу. Хотя, может, и видел. Короче, вся эта бодяга с ее исчезновением полная хрень. Младший Коршунов – наркоман со стажем, буйный псих. Она могла сбежать, только чтобы с ним не встречаться.
– Но он обвинил в ее исчезновении Виктора?
– Парня пришили, потому что он всех достал, и Виктор здесь ни при чем.
– Однако обвинения были?
– Да, были. Если хочешь знать, я при этом присутствовал. Обдолбанный придурок орал, что Витька девку грохнул. Чушь собачья. Если и была женщина, которая для твоего брата что-то значила, так это ты. А девки... да он сам их по именам не помнил. И не говори мне про задетое самолюбие и остальную фигню. Только идиот мог вообразить, что твой брат на такое подпишется.
– Давай пойдем по пунктам, – рассудительно предложила я. – Коршунов-старший имеет виды на Витькин бизнес, тот ему отказывает. Потом вдруг Витька начинает нервничать и сам выходит с предложением. Можешь вспомнить, что было раньше: исчезновение девушки или это предложение?
Петька замер с открытым ртом. Молчал. Я его не торопила.
– Куда ты клонишь? Девку шлепнули, чтобы твоего брата подставить? Черт... А почему бы и нет? Коршунов-младший парень конченый, отец его в свои планы вряд ли посвящал; узнав о скандале накануне убийства, мог Витьку заподозрить. Конечно, все это чушь, но когда у человека горе...
– Одно смущает, – заметила я. – Если у Коршунова-старшего был компромат на моего брата, чего ж он его в ход не пустил после убийства сына?
– Это просто. Хотел для начала получить фирму.
