– С какой стати? – удивилась я.
– Возможно, нас ждет сюрприз. Неприятный.
– Я хочу быть с тобой в горе и радости, – ответила я не особенно уверенно.
Феликс с минуту размышлял, потом приподнял раму, осветил помещение внизу, после чего, отдав мне фонарь, протиснулся в окно и ловко спрыгнул. Я последовала его примеру, и через несколько секунд он заключил меня в объятия. Я поспешно отстранилась и вновь включила фонарь. Мысль о неприятном сюрпризе прочно обосновалась в моей голове, оттого я едва не заорала в голос, увидев на стуле по соседству человеческую руку.
– Она не настоящая, – шепнул Феликс и отобрал у меня фонарик, сделал пару шагов до ближайшей стены, а вслед за этим в комнате вспыхнул свет.
Я огляделась и присвистнула. Помещение было просторным, но больше напоминало склад забытых вещей, чем мастерскую. Вдоль стен стеллажи с коробками, прямо посередине на невысоком подиуме незаконченная восковая фигура, очередной маньяк, надо полагать, судя по злодейской роже. Верстак, разбросанные рисунки на длинном столе, за ширмой диван, рядом дверь. Приоткрыв ее, я увидела крохотную комнату с унитазом и раковиной. В коробке, по соседству с дверью ворох женской одежды. Я заглянула в несколько коробок на стеллажах: барахло, то ли купленное на блошином рынке, то ли прибывшее сюда прямиком с помойки. Незабываемое впечатление произвели руки, ноги и головы кукол, все размером с человеческие, они были из какого-то мягкого пластика и выглядели почти как настоящие.
– А где гроб? – спросила я. Феликс вопроса не понял. – Тот, в котором он спит на самом деле, – продолжила я свою мысль.
– Да, мрачноватое зрелище, – согласился Рогозин и немного порылся в коробках, однако это занятие его не увлекло. – Есть идеи? – спросил он минут через пять.
– Есть, – кивнула я. – Сматываемся отсюда побыстрее.
На следующий день где-то около часа позвонил следователь и попросил подъехать ровно в три. Судя по его голосу, от встречи можно ожидать сюрпризов. Первой на ум пришла Софья, я хотела ей позвонить, но не решилась, наше свидание закончилось отнюдь не дружески, и на доверительный разговор рассчитывать не приходилось. Поразмышляв, я набрала номер Артема, он тут же вызвался меня сопровождать, и я предложение приняла. Что-то подсказывало: присутствие адвоката будет не лишним. Вслед за этим позвонила Нестерову.
– Кристина? – он вроде бы обрадовался моему звонку.
– Сегодня у меня встреча со следователем. Возможно, разговор коснется вас...
– Я понял. Спасибо, что предупредили. – Нестеров немного помялся, я уже хотела проститься, и тут он спросил: – Вы больше не живете в квартире родителей?
– Нет. Все еще болтаетесь в моем дворе?
– Я о вас беспокоюсь, – сказал он с намеком на обиду. – Где вы сейчас?
– В квартире брата.
– Рядом с вами кто-то есть?
– Я под надежной охраной.
– Хорошо. – Вряд ли его это порадовало, но он предпочел не демонстрировать своих чувств. Феликс пасся по соседству и разговор, безусловно, слышал.
– Я поеду с тобой, – заявил с серьезной миной.
– Да? И в каком качестве? Я буду напоминать даму из известного стихотворения: адвокат, картина, картонка и маленькая собачонка.
– Собачонка – это я?
– Ты больше похож на волкодава, но сути это не меняет.
В половине третьего Артем сообщил, что ждет меня возле въезда на парковку.
– Не вздумай болтаться по городу, – проворчал Феликс. – От следователя сразу домой.
– Поскучай немного, – ответила я, направляясь к двери.
Артем, в отличие от меня, особых сюрпризов не ждал, что не удивительно, о Софье ему известно не было. Прикидывая и так, и эдак, я решила: его следует просветить, чтобы парень был готов к неожиданностям. Я коротко рассказала о нашей встрече с Софьей и о том, что ей предшествовало, он выслушал молча, но пару раз поморщился.
– Значит, своей безумной идеи ты не оставила, – без насмешки произнес он.
– Кое-какая польза от моей суеты все же есть, ты это должен признать.
– Польза? – хмыкнул он. – Для кого? – Такой ответ насторожил, только я собралась развить тему, как он вновь заговорил: – Щетинин сказал, что видел тебя в компании соседа, Феликса Рогозина. Хочу предупредить, ты выбрала малоподходящего спутника, прошлое у парня довольно сомнительное.
– Да? Можно поподробней?
– В бытность свою в Белгороде он попал в поле зрения правоохранительных органов.
– Торговал просроченными консервами?
– Если тебе угодно шутить – пожалуйста. Но связи с одной из бандитских группировок вряд ли хороший повод для шуток.
– Связи? – переспросила я в надежде, что Артем продолжит свой рассказ.
– Подробностями не располагаю. Будь у ментов на него что-то серьезное, он бы сидел в тюрьме, а не болтался здесь. Но тот факт, что он еще на воле, говорит не о его невиновности, а о том лишь, что парень ловчее своих собратьев. Уверен, останься он в Белгороде, и повод для долгих бесед в прокуратуре у него бы непременно возник. Он предпочел не дожидаться, когда это произойдет, и покинул родной город. Живет на широкую ногу, но происхождение его благосостояния покрыто мраком, как и история его жизни.
– Значит, ты все-таки проявил интерес к его особе? – улыбнулась я, желая укрепить нашу пошатнувшуюся дружбу. Он пожал плечами, предлагая мне самой додумывать ответ.
– О его родителях что-нибудь известно?
– Мать умерла, других близких родственников нет.
– А отец?
– О нем ничего не известно. Мать не была замужем, воспитывала его одна. На алименты тоже не подавала, так что отцом мог быть любовник на одну ночь.
Я-то знала: отец у него есть, по крайней мере, есть человек, которого он так называет, но предпочла об этом помалкивать. Беседу пришлось прервать, мы уже прибыли к месту назначения.
– Постарайся говорить как можно меньше, – посоветовал Артем, выходя из машины.
Боков показался мне несколько возбужденным. Дождавшись, когда мы устроимся за столом, деловито начал:
– У следствия появились новые факты. Сегодня я имел беседу с сотрудницей фирмы вашего брата по фамилии Бортникова.
– Она сама к вам пришла? – не удержалась я и удостоилась недовольного взгляда Артема.
– Я же сказал, в деле появились новые факты, в связи с чем и возникла необходимость в этом разговоре. – Выходит, зарплату здесь не зря получают, и о связи Бортниковой с погибшей Вероникой Петровой успели узнать. – Кстати, о вашем визите к ней она тоже рассказала, – добавил Валерий Павлович и красноречивым взглядом выразил свое отношение к данному событию.
– Если бы вы не позвонили сегодня, я бы сама с вами связалась.
– Надеюсь.
Далее я в разговоре практически не участвовала, да и получился он довольно коротким. В связи «с открывшимися новыми фактами» Боков намеревался произвести повторный осмотр квартиры, принадлежавшей мне и моему брату, речь, как выяснилось, шла о родительской квартире. Ее, в отличие от той, где произошло убийство, осмотрели, по мнению следователя, недостаточно тщательно.
– Что вы надеетесь там обнаружить? – задал вопрос Артем. Боков улыбнулся.
– Любые детали, которые помогли бы раскрытию убийства.
Лично я не видела в его намерениях ничего особенного, и нервозность Артема, которую он пытался скрыть за маской профессионализма, была мне непонятна.
– Осматривайте на здоровье, – сказала я, желая побыстрее прекратить словесную перепалку двух юристов. Артем дернул щекой, должно быть, в обиде за то, что его стремление быть полезным по
