не совсем дурак, – подумала я, – одного милиционеры прошляпили, теперь и этого сторожат».
Я постучала в дверь, вошла и увидела еще одного молодца, который сидел на стуле, но, заметив меня, поднялся и, кивнув, покинул палату. Я перевела взгляд на спасенного. Выглядел он неважно, но смотрел весело. Улыбнулся и как в первый раз сказал:
– Привет.
Протянул руку, и я ее пожала, ответив:
– Привет. – И вдруг подумала, что не знаю, как его зовут. То есть мне говорили, конечно, да я не запомнила. Вроде бы бизнесмен и богатый человек, хотя у Пашки была своя версия, не насчет богатства, а насчет бизнеса, но и он об этом говорил весьма туманно, так что я сразу заподозрила: ничего он толком не знает, а просто выдумывает.
Между тем парень смотрел на меня и улыбался, а я чувствовала себя крайне неловко. Ну вот я пришла, и что дальше? Сказать мне ему нечего, да и вообще… Я определила цветы, которые принесла, в вазочку, а кисть винограда на тарелку и собралась прощаться, но уйти сразу было как-то неловко, и я спросила:
– Как ваше здоровье?
– Нормально. Скоро выберусь отсюда.
– Замечательно, – промямлила я, – очень рада.
Он улыбнулся шире и вновь взял меня за руку, минуты две таращился на меня, вгоняя в тоску, а потом заявил:
– Спасибо тебе.
– За что? – не придумала я ничего лучшего.
– Как за что? – засмеялся он. – Ты мне жизнь спасла. Долг платежом красен.
– Ничего вы мне не должны, – ответила я испуганно. – Я вообще не хотела… то есть все нечаянно получилось…
– Ты сядь, – кивнул он на стул рядом. – Расскажи о себе.
– Да мне уже пора, – заволновалась я. – Я только на минутку, узнать, как у вас дела. Я пойду, ладно?
– Тебя Полиной зовут? – спросил он, все еще держа мою руку.
– Да.
– А меня Николай.
– Очень приятно.
– Мне тоже, – засмеялся он.
– Я пойду, мне в институт.
– Где учишься?
– В экономическом. Вы извините, мне правда пора идти. До свидания, – неловко высвободив свою ладонь, я попятилась к двери.
– До свидания, – сказал он и добавил: – А ты отчаянная.
– Это не я, это Молчун. Собака. Это он вас спас.
– Привет ему.
– Обязательно. Выздоравливайте.
– Скоро встретимся, – заверил он.
Я выскользнула в коридор, испытывая странные чувства. В основном они сводились к злости на маму. Ну с какой стати она решила, что я должна его навещать? По-моему, выглядело это по-дурацки… К досаде на себя примешивалось беспокойство: парень мне не нравился. Было в нем нечто настораживающее, что ли… И я дала себе слово, что ноги моей больше здесь не будет, что бы там мама ни говорила.
Время шло, и я понемногу начала забывать о случившемся, то есть я, конечно, все прекрасно помнила, но теперь думала о происшедшем без дрожи душевной, как-то отстраненно, будто и не со мной все это произошло. Так продолжалось около месяца, пока однажды, подходя к своему дому, я не заметила возле подъезда новенький «Мерседес». Дверь его открылась, и очам моим предстал спасенный Николай с сияющей улыбкой на устах. На недавнее нездоровье в его облике ничто не намекало, бледность сменил румянец, но физиономия от этого приятнее мне не показалась, а беспокойство лишь усилилось, потому что стало ясно: здесь он появился неспроста.
– Привет, – по привычке сказал он, шагнув навстречу, и протянул руку, я протянула свою, но он не пожал ее, а поцеловал, я же покраснела, злясь на себя за это, но тут уж ничего не поделаешь: ранее к моей руке никто не прикладывался, было это мне в диковинку и оттого смутило.
– Здравствуйте, – ответила я, пряча руку в карман пальто.
– Рад тебя видеть.
Я рада не была и поэтому ничего не ответила. Парень смотрел и проникновенно улыбался. Стоять столбом посреди двора было нелепо, и я спросила:
– Как вы себя чувствуете?
– Отлично. Вот приехал в гости. В квартиру пригласишь?
– Пойдемте, – пожала я плечами.
