всю жизнь проработал, и я помню, что он рассказывал. Да оттуда гайки не вынесешь.
– Ага, – поддакнул Володя, – но даже во времена твоего деда на черном рынке можно было запросто купить себе огнестрельную игрушку. Конечно, за это тогда сажали… если ловили. А потом пришли смутные времена, когда никто себя моралью не обременял – ни простые смертные, ни те, кто повыше. И вот тут, имеющие возможность… короче, если не дура, поняла.
– Хорошо. Допустим, в те самые смутные времена все так и было, но сейчас?
– А что изменилось? Отлаженный бизнес, связи, все просчитано до мелочей, все имеют свою долю, думаю, немалую, а вокруг война, и конца и края ей не видно.
– Ни фига себе, – сказала я, – и во главе всего этого стоит Мелех?
– Кто во главе стоит, знает лишь господь бог. Думаю, Мелех для таких дел все-таки фигура незначительная. Тут бери повыше и не в нашем городе, а сама знаешь где.
– Так, не могу сказать, что понимаю, в чем тут дело, но настроение уже испорчено. Пожалуй, мне действительно сматываться надо, – пробормотала я. – А чем Мелех может быть интересен ФСБ?
Володя вертел блюдце, внимательно его разглядывая.
– ФСБ? Почему ты спросила?
– Потому что есть подозрения, что ребята из этой конторы его и шлепнули.
– Возможно, – кивнул Володя. – Я не спрашиваю, откуда у тебя такие сведения, хотя, как журналист, обязан, но я плохой журналист, личное благополучие для меня важнее однодневной сенсации. В прошлом году в одной газете появилась серия публикаций на тему торговли оружием за подписью В. Светлов. Так, сплошные намеки и ничего конкретного, а В. Светлов вдруг исчез, и нашли его только в апреле, когда снег сошел. Опознали по одежде. Короче, за сенсациями не гонюсь и тебя вопросами изводить не буду, говорим мы с тобой дружески и не говорим даже, а так, сплетничаем.
– Ты меня запугал, – нахмурилась я.
– Так это для твоего блага. Вернемся к твоему вопросу. Чем Мелех был интересен ФСБ? Ответ простой, точнее, их два и оба простые. Первый: что-то у них не заладилось и драчка пошла промеж своих, оттого Мелеха и убрали. Второй: в ФСБ не одни твари продажные и кто-то всерьез решил навести порядок. Тут тоже логично начать с Мелеха.
– Ничего себе порядок, – ахнула я, – взяли и шлепнули.
– А чего ты хочешь, с врагом приходится бороться его оружием.
– Меня в школе другому учили, – проворчала я.
– Само собой. Мелех, кстати, тоже в школе учился. В двадцать первой. И неплохо учился.
– При чем здесь это?
– При том, – насупился Володя. – Давай чай пить.
– А если он жив? – спросила я невпопад.
– Кто? – удивился он.
– Мелех. Если покушение – инсценировка? Кому это может быть выгодно?
– С такими вопросами лучше обращаться в Голливуд, там крупные специалисты, такого наворотят. Хотя… – Володя некоторое время смотрел на меня, точно прикидывая, говорить или нет, вздохнул и сказал: – Официально Мелеху в этом городе принадлежит лишь ресторан…
– Я знаю.
– Не перебивай. Неофициально… легче сказать, что ему не принадлежит. Наша газета до недавнего времени тоже была его собственностью.
– Газета? – удивилась я. – Зачем ему газета, она же больших доходов не приносит?
– Во-первых, газета – это газета, и польза от нее ощутимая – формирование общественного мнения и прочее, во-вторых, и в-главных, это с газеты доход не большой, точнее, его вовсе нет, но у нас три приложения, например «Досуг», кроссворды, анекдоты, тираж – четыре миллиона экземпляров. Как тебе?
– Четыре миллиона впечатляют.
– То-то. Он имел с газеты большие деньги.
– Почему имел?
– Потому что две недели назад продал нас со всеми потрохами одному московскому дяде. Это страшная тайна, и узнал я о ней случайно. Дружок у меня в Москве, хороший парень, а у него есть брат, так вот он представлял интересы покупателя.
– И что это объясняет? – туго соображая, спросила я.
– А ты подумай. Человек продает дело, приносящее большую прибыль. Держит сделку в секрете. Теперь вопрос: могли быть еще сделки, подобные этой?
– Мелех все переводит в наличку? – ахнула я.
– Почему нет?
– Эти деньги должны где-то лежать, немалые деньги, и кто-то хотел бы их получить. Тогда просто убрать Мелеха не годится.
– Ну вот видишь, в тебе проснулся сценарист. Вариантов множество, а, значит, есть где разгуляться фантазии.
