– Здравствуйте, – задушевно поприветствовала я женщину. – Вы Наталья Павловна?
– Я.
– Вам из милиции звонили по поводу вашего племянника?
– Да-да, проходите, пожалуйста, – засуетилась она, пропуская меня в прихожую. – Что, Виктор так и не нашелся?
– Пока нет…
– Господи, куда же он делся? Думаете, случилось что-нибудь?
– Надеюсь, с ним все в порядке. Но если есть заявление, мы обязаны проверить.
– Надо же… Куда он мог деться? Парень он, конечно, вольный, может, уехал отдохнуть? Дело-то молодое…
– Обычно на работе предупреждают, если отдохнуть хотят.
– Вы проходите вот сюда, на кухню. А кто заявление написал? Мне сказали – его подруга…
– Да, – я не стала вдаваться в подробности.
– Это какая же? Неужто его рыжая беспокойство проявила? Что-то на нее не похоже. А может, он от нее сбежал?
– А имя у рыжей есть?
– Есть. Светка. Вот уж, я вам скажу, стерва так стерва. По всем статьям. Хотя, конечно, фигуристая, но по лицу видно, непутевая. Может, чаю?
– Нет, спасибо, не беспокойтесь.
– Вас как зовут?
– Полина.
– Уж даже и не знаю, что думать. Переживаю очень. Все-таки племянник, хоть и не скажу, что после смерти Любы, это мать его, моя сестра, мы особенно роднились. У Вити своя жизнь, у меня своя, да и в разных городах живем. Но он меня не забывал. На праздник непременно позвонит, поздравит. У дочки день рождения был, приехал, подарок дорогой привез, правда, рыжая его весь праздник испортила. Такая… одним словом, не очень порядочная девушка. Хвостом мела налево-направо, а мужчины нетрезвые, ну и понеслось, чуть до мордобоя дело не дошло. Я ему утром говорю: «Витя, бросай ты эту курву, от нее одни неприятности». А он смеется. Может, она его в историю втравила, с такой станется.
– Надо бы с ней поговорить. Вы случайно не знаете, где ее найти? Может, фамилию или место работы?
– Фамилию не знаю, а работает в ресторане, танцует. Она нам и здесь танцы устроила, срам смотреть.
– А в каком ресторане, не говорила?
– Я сейчас у дочки спрошу, может, она помнит. – Наталья Павловна направилась к телефону. – Люда, тут опять из милиции интересуются. Не помнишь, где Витькина рыжая танцует, ресторан какой? – Женщине что-то ответили, она внимательно слушала, кивая, а я почувствовала беспокойство: а ну как дочка надоумит спросить у меня документы? Но до этого не дошло. Наталья Павловна повесила трубку и сказала удовлетворенно: – Не ресторан, а варьете какое-то. А больше она ничего не знает. И вот еще что: у рыжей машина есть, «Жигули», двенадцатая модель, как у дочки, синяя, они на ней приезжали, потому что Витина машина была в ремонте.
– А давно у дочки был день рождения?
– В апреле.
– Так, может, Виктор с рыжей уже расстались?
– Вряд ли. Он когда звонил, я спросила: ты, говорю, непутевую свою бросил? А он смеется, она, говорит, мне нравится, хоть и непутевая. А теперь пропал куда-то. Точно, ее работа.
– А когда он вам звонил последний раз?
– В среду.
– А зачем, не объяснил?
– Просто так. Спросил, как дела, здоровье. Говорит, на Пашин юбилей приеду, это дочкин муж.
– Откуда звонил?
– Я так поняла, из дома. Вот еще что, у него гости были. Я слушаю, разговаривают, смеются, я и спросила: «Гости у тебя», а он: «Да, футбол по телевизору смотрим».
– А голос у него какой был? Может, волновался или был напуган?
– Голос как голос, не похоже, чтоб чего боялся. Ой, а вы думаете… заставил кто нарочно звонить? Ох господи…
– Вы не волнуйтесь, – успокоила ее я, хотя сама вовсе не была спокойна. – Я обязана задать эти вопросы, мы же проверяем… Может, вправду загулял с рыжей…
– Вот-вот, он прошлым летом махнул на юг. На выходной, самолетом. И матери не сказал. Та тоже переволновалась, а ему смешно.
– Он с рыжей ездил?
– Нет, тогда другая была. Если честно, девок у него – пруд пруди. Мать, царство ей небесное, его за это здорово ругала. Уж не мальчик, пора остепениться, семью завести. Но сначала работа, потом неприятности
