Не будь на его руках этой татуировки, я бы решила, что передо мной безобиднейший чудак, который не прочь поболтать. Историю встречи с Глебом он изложил так естественно, что не поверить ему было трудно. Однако мошенники могут выглядеть исключительно порядочными людьми, когда захотят.
Я выбралась на проспект и сразу позвонила Федору. Должно быть, позвонила не вовремя, его голос звучал недовольно:
– Что там у тебя?
Я коротко изложила события и свои соображения на этот счет.
– Что делать? – спросила я в заключение.
– Я подумаю… А сейчас извини.
В досаде я отбросила телефон на сиденье рядом и сосредоточилась на дороге. Никаких дел на сегодня я для себя придумать не могла и отправилась домой. Вошла в квартиру, бросила ключи на тумбочку и растерянно уставилась в зеркало. Зеркало треснуло.
Я подошла ближе и как следует рассмотрела его. В самом центре след от удара чем-то тяжелым. Это что, еще одно предупреждение? Я усмехнулась, но прошлась по квартире, заглянув во все комнаты и даже шкафы. Никаких иных следов вторжения. А может, зеркало треснуло как-то само по себе? Я бы, наверное, смогла убедить себя в этом, если б кто-то не разорвал портрет Глеба. Как они или он оказались в квартире? Орудовали отмычками? Ключи Глеба были обнаружены в сгоревшей машине, воспользоваться ими никто не мог. Что же, придется поставить квартиру на сигнализацию. Надо выбрать время и заняться этим.
Я налила в стакан сок и устроилась возле окна, поглядывая во двор, пила сок маленькими глотками, чувствуя пустоту в душе. Безделье для меня непереносимо. Надо срочно подыскать себе занятие, в четырех стенах я просто свихнусь.
А что, если съездить в Тулу? Вряд ли я найду там что-то интересное, скорее всего, след вновь никуда не ведет. А вдруг повезет, и я…
Зазвонил телефон. Я сняла трубку и услышала голос Федора:
– Ты считаешь, что этот тип с татуировкой убийца Деревягина?
– Коптелов сказал, у убийцы была татуировка «крылатый змей». Я не очень верю в совпадения. Не забывай, на его имя оформлена московская квартира Глеба.
– Он мог просто воспользоваться паспортом. Но татуировка – это серьезно. Хорошо. Я поговорю с одним человеком, он им займется.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что мой человек установит за ним наблюдение. Если что-то в его поведении покажется подозрительным…
– Может быть, стоит рассказать о нем Коптелову?
– Менту? Ты с ума сошла. Только ментов нам не хватало. Сегодня я переговорил кое с кем, надеюсь, свой пыл они умерят.
– Ты сказал, что знаком со мной? – испугалась я.
– Я сказал, что ты наша клиентка, и мы не заинтересованы в скандале. Есть еще новости?
– Кто-то разбил зеркало в моей квартире.
– Черт, – выругался Федор, а я продолжила:
– Какой-то тип подкинул мне в карман записку типа «не суй свой нос».
– Ну так не суй, – не сдержался Федор. – Поживи у знакомых и прекрати копаться в прошлом Глеба. Он – убийца, и у него опасные друзья.
– Ты что-нибудь узнал о парне, который следил за мной?
– Пока только имя. Борис Алексеевич Никольский, двадцать пять лет.
– Откуда он вообще взялся?
– Он в этом городе родился.
– Я не это имела в виду…
– Дорогая, ты слишком много от меня хочешь. Не забывай, мне следует проявлять осмотрительность, раз от тебя этого не дождешься…
– Извини, – промямлила я.
– Давай не будем никуда спешить, сделаем паузу и посмотрим, что будет дальше. Хорошо?
– Хорошо, – ответила я, но как только повесила трубку, поняла, что сделать паузу не получится. Что-то гнало меня из дома, что-то, сотканное из боли и любопытства, и еще: пока я выспрашиваю о Глебе, по крупинкам собираю сведения о нем, он вроде бы еще жив…
Бычков сказал, что встретил Глеба год назад возле «Золотого льва». Он сказал, в феврале. В феврале мы еще не были знакомы, и Глеба не могло быть в городе. Бычков ошибся или сознательно ввел меня в заблуждение? Впрочем, ничто не мешало Глебу раньше бывать в этом городе. Почему нет? Хотя я бы на его месте рисковать не стала, сменив имя, глупо приезжать туда, где тебя знают под другой фамилией, слишком велика вероятность встретить старых знакомых.
Мыслями я вновь возвратилась к разговору с Бычковым, и чем больше я думала о нем, тем меньше он казался мне похожим на преступника. При всем уважении к чужому артистизму, я вынуждена была признаться себе, что не могу его представить в роли убийцы. Если допустить, что Бычков говорил мне правду, то визит в Тулу вовсе не лишен смысла. По его словам, Глеб очень хорошо знал город, возможно, он там родился. Распутывать клубок с самого начала намного легче. Вот только под какой фамилией его там
