не блистала, у нее другое: ум и золотое сердце. Кирилл их оценил по достоинству. Он был младше ее на два года и просто боготворил жену. А потом произошла эта ужасная трагедия…
– Кирилл был в городе, когда это случилось?
– Нет, в командировке. Он ведь стал работать в фирме жены, во всем ей помогал. Когда ему сообщили… он поседел за одну ночь. Ужасно…
– Откуда он приехал, то есть где жил до встречи с Людмилой Петровной?
– Из Прибалтики. Сейчас уже не помню, откуда точно. Очень красивый мужчина, воспитанный, умный… Людочке повезло, жаль, счастье их длилось недолго…
– Сколько они прожили вместе?
– Свадьба была в сентябре, а несчастье случилось в июне. Десять месяцев.
Должно быть, Глеб больше не выдерживал прелестей семейного счастья и торопился избавиться от дражайших половин. Что ж, разумно. Несколько месяцев пылкой любви, за это время можно не спеша все подготовить. Опять же окружающим в голову не придет, что муженьку супруга как кость в горле, и сама супруга в эйфории от счастья кое-каких странностей разглядеть не успеет. Я вот не успела, а должна бы…
Мне хотелось зло рассмеяться, но вовсе не ненависть жгла мне душу, а обида. Интересно, я бы тоже разбилась на машине, или меня бы зарезал случайный грабитель, а муж поседел бы за одну ночь от горя?
– Где теперь Кирилл, с ним можно встретиться?
– Он вернулся в Прибалтику через полгода после смерти Люды. Сказал, что не может привыкнуть, здесь все напоминает о ней. Квартиру, дачу продал. У Люды ведь никого не было, ни детей от первого брака, ни близких родственников.
«Совсем как у меня, – я вновь усмехнулась. – Значит, на этот раз не было ни бриллиантов, ни наличных денег в доме, или сумма не впечатляла, пришлось ждать, когда можно будет распорядиться наследством».
– Людмила Петровна была состоятельной женщиной? – спросила я.
– Конечно, у нее были средства, но она помогала очень многим, откликалась на любую просьбу…
Далее мне было неинтересно. Я еще немного поспрашивала о судьбе Кирилла. Перед отъездом в Прибалтику он распрощался с фирмой, за приличные деньги продал все, что мог продать, и исчез. Уверена, что в Прибалтику он так и не вернулся, хотя…
Что ж, я узнала еще об одном эпизоде из жизни своего мужа, и вновь мои разыскания никуда не привели. След обрывался. Через несколько месяцев совсем в другом городе Глеб появится вновь под очередным именем и очередной женщине будет объясняться в любви, женится и исподволь начнет готовить ее трагическую кончину.
«Мне просто повезло, – повторяла я себе. – Мне повезло, что он погиб в аварии». Но счастливой себя я не чувствовала. Делать мне в этом городе больше нечего, даже если я и найду кого-то, кто десять лет назад часто встречался с Кириллом, то есть Глебом, вряд ли от этого будет толк. Ясно, что город не был для него родным, иначе он просто не рискнул бы появиться здесь под чужим именем. Скорее из упрямства я записала его данные, решив попросить Федора разузнать об этом человеке, и на этом сочла свою миссию выполненной. Мы простились, я покинула кабинет Анны Витальевны, а затем и город.
Какого черта я рыскаю по всей России в поисках следов бурной деятельности погибшего мужа? Зачем мне это? Доказать самой себе, что он мерзавец и мне здорово повезло, что там, на дороге, его машина взорвалась и он сам превратился в головешку? Федор прав, надо прекратить все это, начать жизнь с нуля, забыть… Возможно, я бы так и поступила, не будь этих дурацких угроз и еще одного убийства. Деревягин не шел из головы. Как вообще связать воедино Деревягина, человека с татуировкой и моего мужа? Пока я не разберусь, в чем тут дело, я не успокоюсь, даже если в моей квартире будут бить зеркала каждый день. Я хочу знать о нем все. Не знаю, зачем мне это, но я хочу.
Об этом я думала по дороге домой. Когда я подъезжала к городу, зазвонил телефон. Голос Володи звучал возбужденно:
– Полина, я нигде не могу тебя найти…
– Извини, случайно выключила сотовый.
– Слава богу, я уже беспокоился. Где ты? В три нам надо быть у следователя.
– Это как-то связано с Глебом?
– Конечно. Волноваться не стоит. Даже если он в розыске, теперь сложно что-либо предпринять: ни документов, ни отпечатков, фотографии, и той нет.
– А портрет, который принесла твоя жена, кто-то изрезал.
– Господи, и ты об этом молчала? Нам надо поговорить, – твердо сказал он. – До визита в правоохранительные органы. Тут такое творится, а я не в курсе. Где ты? Давай встретимся через полчаса в моем кабинете.
– Через час, – прикинув свои возможности, сказала я.
– Хорошо, жду.
В квартиру я входила с опаской, однако никаких признаков вторжения не обнаружила. Может, им просто надоело меня пугать? А может, они решили от угроз перейти к делу? «Кто это «они», интересно?» – усмехнулась я. У Глеба мог быть помощник, человек, который непосредственно приводил его план в действие. Я имею в виду убийство. Ведь Глебу необходимо было алиби. Если это так, то бывший помощник совершенно не заинтересован в том, чтобы кто-то проявлял интерес к прошлому Глеба. А убитый Деревягин как-то с этим прошлым связан. Допустим, помощник Глеба – Бычков, если я ничего не намудрила с татуировкой. Но ведь есть еще парень в бежевой куртке, сунувший мне записку в карман, и, возможно, есть еще один тип, тот, что следил за мной, хотя мог следить Бежевый, ведь парня я не видела, только машину. Значит, по меньшей мере двое. Если Глеб тот человек, за кого я его принимаю, помощников чересчур много. Чем больше людей знает о деле, тем легче его провалить. Я бы на его месте в помощниках держала только
