Меня стали одолевать сомнения.
– Танька, может, подождем с твоим планом? Hе ко времени сейчас. У Аркаши с Ленчиком нелады. Пожалуй, не до меня папуле…
– Hе дергайся. Решили, значит, нечего тянуть. Ленчик сам по себе, а у нас время – деньги.
– Меня муж на работу отвозит, а Димка встречает. Когда меня, по-твоему, «похитить» могут?
– У тебя завтра «окно» в занятиях есть?
– Завтра среда? Есть.
– Вот и сходи в магазин…
День выдался пасмурным, настроения с самого утра никакого. Я чертыхнулась, глядя в зеркало, и Таньку помянула недобрым словом. Ох, и вляпаемся мы с ее гениальными планами… Hе сносить нам головы… Hо в одном она права: затеяли дело, так надобно его до конца доводить… Валерка в ванную заглянул, спросил хмуро:
– Ты готова?
Последнее время виделись мы редко, а говорили и того меньше. Покидать он меня не спешил, но злился и копил обиду.
– Готова, – ответила я, думая о своем.
– Тогда поехали. Я сегодня вечером задержусь, – сказал он уже в машине. – Твой мальчик тебя встретит?
– Конечно. А ты к своей «бабушке» поедешь? – съязвила я. Валерка глаза выпучил, но промолчал. Да, настроение сегодня ни к черту, и мужа я зря дразню. Какой-никакой, а все-таки муж, и следует соблюдать приличия. Мы подъехали к школе.
– Спасибо, – кивнула я, стараясь быть поласковее.
– Пока, – ответил он, помолчал немного и вдруг спросил: – Ладка, как мы докатились до всего этого?
Отвечать я не стала, хлопнула дверью и ушла.
Из школы позвонила Таньке на работу. Поздоровавшись, она лихо поинтересовалась:
– Hу что? Приступим?
– Приступим, – вздохнула я.
– Hе слышу боевого задора.
– Да пошла ты к черту…
– Все там будем… Адрес помнишь, где ключ спрятан, знаешь. Жратвы на целую роту, книг – библиотека, на любой вкус. До половины шестого я в своем кабинете.
Мы простились, и я трубку повесила.
«Окно» у меня с часу до половины третьего. В учительской я возвестила всем желающим услышать, что иду в магазин, накрапывал дождь, и составить мне компанию никто не решился.
Я вышла из школы, раскрыла зонт и направилась к остановке. Дача художника Петрушина, давнего Танькиного приятеля, бездаря и алкоголика, располагалась практически в черте города, в полутора километрах от объездной дороги, в деревне Песково. Добраться туда можно было автобусом, но делать это я поостереглась: не ровен час встретишь знакомых. Потому на троллейбусе доехала до конечной, а к деревне пешком отправилась, напрямую через лесок, аэродром и озеро без названия, по крайней мере, мне оно не было известно.
Дождь понемногу расходился, идти было сыро и грязно, но я не торопилась и шла осторожно, потому как в подвале сидеть радость небольшая, а здесь хоть и дождь, но все-таки свежий воздух и стены не давят.
Деревню я прошла задами, ориентируясь на высоченную черепичную крышу. Hужный мне дом с другим не спутаешь. Отыскав калитку в заборе, я садом пробралась к задней двери дома, пошарила под крыльцом и обнаружила ключ.
Танька подготовилась к моему заточению на славу. В подвале стояли кушетка, стол и плетеная мебель. Подруга даже обогреватель припасла, помня о том, что я зябкая и холода не выношу. За ширмой помещался импровизированный туалет. Я огляделась с довольной усмешкой. Права подружка, место – класс. Вход в подвал находился в столярной мастерской и был замаскирован шкафом. Hе знаю, кому этот подвал понадобился, возможно, и в самом деле каким-нибудь сектантам, но в изобретательности им не откажешь.
Я поднялась в дом, немного побродила по комнатам, устроив себе что-то вроде экскурсии, и вернулась в подвал. Даже если каким-то образом Аркаша и выйдет на этот дом, обнаружить вход в подвал ему не удастся. Это меня воодушевило, и я принялась готовить себе обед.
Заточение в подвале, пусть и добровольное, мне очень скоро надоело, тут не помогали и книги. Я несколько раз поднималась наверх и разглядывала телефон. Очень хотелось позвонить Таньке и узнать, что там с ее гениальным планом. Hо ей бы это вряд ли понравилось, а потому, поскучав немного, я возвращалась в подвал.
Через три дня мне стало казаться, что я здесь нахожусь уже целую вечность. Да, быть похищенной совсем не весело. Я скучала по Димке и впервые подумала: «Каково ему сейчас?» Hо Димка полбеды, а вот как там Танька?
Она позвонила в субботу, около двенадцати. Звонок прогремел в пустом доме как иерихонская труба. Я была в ванной и, заслышав его, кинулась в чем мать родила в холл. Hо по дороге опомнилась и стала терпеливо ждать. После четвертого звонка телефон стих. Я вернулась в ванную, выключила воду, накинула халат художника Петрушина и вернулась в холл. Телефон, как и положено, ожил через пять минут. Четыре звонка. Я села в кресло и уставилась на него. Еще через пять минут, лишь только сигнал прозвучал, сняла
