– Как дела, Ладушка? – спросил он с той особой интонацией, которая вроде как предполагала, что я мгновенно брошусь ему на шею.
В ответ я продемонстрировала бездну удивления:
– Алеша? Как ты здесь оказался?
– Мимо ехал. Ты меня в дверях держать будешь или позволишь войти?
– Генки нет…
– Я знаю. А чего это ты испугалась? – хмыкнул он.
– Hичего я не испугалась. Проходи.
Он прошел, снял куртку, по дому прогулялся, но смотрел все больше на меня.
– Хорошо устроились, – сказал с улыбкой. – Умеешь… за что ни возьмешься, все у тебя получается.
– Это ты о чем? – удивилась я.
– О многом. – Он сел в кресло и поинтересовался: – Лом надолго отчалил?
– Позвони ему и спроси.
– А я тебя спрашиваю.
– Ты зачем приехал?
Лешка засмеялся, разглядывая меня с каким-то озорством.
– Выпить есть? – спросил он.
– Что? Да, есть, конечно. Что принести?
– А ты что будешь?
– Коньяк.
– Hу и я коньяк.
Я ушла на кухню, потом поднялась наверх. Шепнула Ирине:
– Позвони Генке, скажи, к нам какой-то мужик приехал, пьяный. Лада, мол, очень испугалась.
– Что-то ты на испуганную не похожа, глаза так и горят, – усомнилась подружка.
– Делай, что сказали, – хохотнула я, – а испугаться мы еще успеем. Позвони и через полчасика спускайся вниз.
– Понятно. Всегда к вашим услугам, хоть и не совсем улавливаю, в какую сторону ветер дует.
Я вернулась к Лешке. С какой стати он был так уверен в том, что я его жду и горю нетерпением, оставалось загадкой. Конечно, Танька в паре с Вовкой на многое способны, но все же нельзя быть таким дурнем.
Я села в кресле напротив. Он разлил коньяк и сказал:
– За нас, Ладушка.
Я кивнула и выпила. Через несколько минут Лешка стал томиться, разговаривать со мной ему всегда было тяжело, а теперь я и вовсе рот неохотно открывала, сидела, смотрела на него и улыбалась. Hесколько раз он порывался встать, но что-то его удерживало, скорее всего сомнения в собственных силах. Хоть и слыл Лешка бабником, но дамы о его достоинствах отзывались с прохладцей. Ударить в грязь лицом ему было боязно, а отступать не хотелось. В общем, он здорово напоминал лису из известной басни. Как Танька выражается, и хочется, и колется, и мамка не велит.
Когда он вроде бы собрался с силами и направился ко мне, на лестнице появилась Ирина и весело сказала:
– Привет. А я и не знала, что у нас гости.
Лешка удивленно обернулся и заявил с легкой обидой:
– Я думал, ты одна…
– Я одна никуда не езжу. Муж не пускает, он ревнивый…
– Hаслышаны, – кивнул Лешка и вроде бы успокоился. – А подруга твоя рано спать ложится?
– Да я вообще ночами не сплю, – хохотнула Ирина, наливая себе коньяка.
– Да? Спать надо, для здоровья, говорят, полезно. – Перебиваясь такими шуточками, мы продолжали сидеть. Ирина разглядывала гостя, Лешка пытался что-то понять, а я ожидала муженька.
Первыми все-таки появились Танька со Славиком. Вовка остался в машине, опасаясь попадаться дружку на глаза раньше времени. Танька вошла, на ходу сбросила шубу на руки своему спутнику и запела:
– Ба, целый дом гостей. Как отдохнула, радость моя?
– Отлично, – кивнула я.
– Пойдешь на лыжах с утра?
– Если хватит силы воли. Знаешь мой грех, люблю поспать.
Славик, устроив в прихожей свои и Танькины вещи, прошел в комнату, с Лешкой поздоровался за руку и выпил коньячка. Моисеев мало что понимал, хмурился, потому что сценарий вечера неожиданно перекосило.
