– Ясно. Для проведения экспертизы вам нужна пленка или фотографии. Я вам их не отдам, потому что во всю эту чепуху не верю.
– Почему? – очень просто спросил он, а я задумалась. Действительно, почему?
– Не знаю. Не верю, и все.
– А кому бы вы поверили? – задал он второй вопрос, серьезно и доброжелательно.
– Не знаю, – повторила я.
– Понятно, – он едва заметно вздохнул. – Саша, давайте попробуем разобраться. Вы стали свидетелем убийства и узнали, что убийцы – сотрудники милиции. Это сразу же настроило вас против правоохранительных органов. Вы рассказали о своих подозрениях Николаю Петровичу. Он предпринял некоторые шаги и в результате оказался в больнице. Это увеличило ваше недоверие. Потом вы увидели фотографии и решили, что за всем этим стою я. Так?
– Так. А вы бы что решили?
– Наверное, то же самое. Но факты эти необязательно свидетельствуют против меня. Их можно толковать по-разному, и я хочу, чтобы вы выслушали мою точку зрения.
– Мне она и так известна. Вы честный человек, нечестные люди решили от вас избавиться и выбрали такой затейливый способ.
– Примитивный. Клевета – самый примитивный и самый действенный способ. В моем случае сработал он безотказно. Но сейчас дело даже не в этом. Все зашло слишком далеко. Видите ли, это не вчера началось, многим я здесь точно кость в горле. А эта клевета, что называется, последняя капля. Я решил уйти и вряд ли вернусь на свою должность и не очень об этом сожалею. Хотя по-человечески мне, конечно, обидно. Однако работа – это только работа, а вы рискуете жизнью. Своей и ребенка. Дайте мне возможность вам помочь.
– В обмен на пленку? – насторожилась я.
– Никакой обмен я вам не предлагаю. Саша, я очень серьезно отношусь к своей работе. И всегда считал, что обязан защищать таких людей, как вы. Нормальных людей, занятых обычными делами. То, что случилось с вами… не должно было случиться с женщиной, которая рисует забавные картинки к детским книжкам. Потому я чувствую себя ответственным и даже виновным, если угодно.
– Отлично. Я бы, наверное, вам поверила. Чуть раньше, но не сегодня. – Перегнувшись ближе к Логинову, я зло продолжила: – Я виделась с Меченым, он не производит впечатления человека, который покорно, точно мартышка, согласится позировать перед камерой.
– Каждого человека можно вынудить совершить тот или иной поступок. Или заставить. Стас Георгиевский мог оказаться в ситуации, когда у него не было выбора. Смоделировать такую ситуацию несложно.
– Хорошо, допустим. Почему в таком случае они оставили в живых фотографа?
– А зачем мне оставлять его в живых? Они добились чего хотели, и фотограф им уже неинтересен. Но не сомневайтесь, возникнет опасность, и его уберут. Уверен, он знал только исполнителей: Татарин мертв, а Меченый будет молчать. Выйти на заказчика очень трудно.
– Вы его знаете? – спросила я.
– Догадываюсь, кто он, и доберусь до него. С вашей помощью или без – не имеет значения.
– Девушек, работавших в сауне, убили. Две из них рядом с вами на фотографии.
– Они подтвердили, что видели меня? Уверен – нет. Потому что это неправда. Расправу в сауне учинил психопат: женщин вполне достаточно было припугнуть.
– А человек из прокуратуры? Он получил фотографии и сразу же угодил под машину…
Логинов нахмурился:
– Поясните, о чем вы?
– Один человек передал фотографии своему приятелю, сотруднику прокуратуры. В тот же день случилось несчастье.
– Сотрудник прокуратуры? Вы уверены?
– Разумеется. – Я усмехнулась и стала смотреть в угол, а Логинов на меня.
– Где ребенок, Саша? Поймите, вы не сможете обеспечить безопасность ни ему, ни себе.
– Вам я нашу безопасность точно не доверю.
– Господи, да почему? – воскликнул он почти в отчаянии. Если он притворялся, то делал это мастерски.
– Все, уходите, – твердо сказала я. – Я не хочу вас слушать. Я не отдам вам пленку. Вы можете сидеть здесь до утра и болтать что угодно, пленку я вам не отдам.
– Да плевать мне на нее! – выкрикнул Логинов. – Я хочу спасти твою жизнь, дура несчастная.
– Ага, – я улыбнулась во весь рот. – Я вам верю. Для начала оставьте меня в покое.
Он покачал головой, поднялся и пошел к двери, чего я никак не ожидала.
– У вас есть мой телефон? – спросил он уже у порога.
– Есть. Спасибо.
– Надеюсь, вы мне позвоните.
Он вышел и осторожно прикрыл за собой дверь. А я схватила сумку, покинула квартиру и торопливо поднялась на чердак. Мотаться по улицам сил у меня в настоящий момент не было. Пусть думают, что я в
