Троцкий и Джавахарлал Неру… а теперь он бродит по свету в поисках нового хозяина. Но я придерживаюсь другого мнения, потому что на той монете должен быть профиль Тиберия Клавдия Нерона Цезаря, а реверс Цельного Гроша показывает нам лицо то ли Калигулы, то ли — есть и такая версия, — Марка Анния Аврелия Антонина, императора, м-м… философа. Видимо, это разные гроши, а народная молва соединила их в один. Тот, который побывал в руках Христа, — это какой-то другой грош, да… Только не пишите заявление в полицию, молодой человек, это все знание тайное, не для профанов — понимаете?
— Хорошо, — вздохнул Димитрий, — не буду.
Нет ничего атеистичнее «Макдоналдса», думал он, входя в помещение, пахнущее чем-то, что точно не являлось пищей. Нет ничего реальнее, проще, нормальнее, тотальнее «Макдоналдса».
Заказав гамбургер, он подсел за столик, уже оккупированный женщиной и тремя малолетними головорезами.
— Хэппи-Мил, Хэппи-Мил! — закричали дети.
— Я выгляжу смешно, да? — спросил Димитрий у женщины. — С этим Хэппи-Милом?..
— Но у вас ведь не настоящий Хэппи-Мил, — утвердительно сказала женщина. Димитрий вынул гамбургер изо рта и посмотрел на него.
— Вы думаете? — сказал он. — То есть все эти рекламы — полная чушь, они подсовывают туда…
— Конечно, в рекламах вам ничего не скажут. Особенно про проклятие лорда Гамбургера.
Димитрия одолело нехорошее предчувствие.
— Это новый диснеевский мультик, — сказал он.
— Это старая легенда, — поправила его женщина. — Для того чтобы снять с духа покровителя «Макдоналдса» лорда Гамбургера проклятие коммерческой жадности, раз в пять лет менеджеры компании закладывают в случайно выбранную котлету настоящий бриллиант. Вы думаете, зря это называется Хэппи-Мил — Счастливая Пища? Нет, тут заложен глубокий смысл…
— Мне никогда ничего не попадалось, — сказал Димитрий, стараясь через салфетки прощупать Гамбургер на предмет твердых тел.
— Мне тоже, — посетовала женщина. — Может, хоть им повезет?
Трое сорванцов со счастливыми улыбками швыряли друг в друга белые палочки картофеля фри.
— Я словно схожу с ума, — признался Димитрий. — Сделайте что-нибудь!
— Фи! — отозвался доктор Хуан Ордалия. — Вы, конечно, устали, мистер Йон, постоянно торчите в этих «Стамесках»… то есть «Отвертках»… вот как я в своем кабинете. Таких, как вы, миллионы, и у каждого своя мания. Вам нужно поехать куда-нибудь подальше от, знаете, шумных городов, от всего этого шизоидного безобразия…
Он тяжело опустился в кресло, схватился рукой за щеку и замер на минуту или две.
— Кажется, вы тоже устали, доктор, — сказал Димитрий. — Может быть, я могу чем-то…
— Да, я устал, — сказал Ордалия. — Я лечу всех, а кто вылечит меня? Кто успокоит меня, предложит отдохнуть, расслабиться?..
— Ваша жена, — предположил Димитрий.
— Только не моя жена, — возразил Ордалия моментально. — Она и так каждый вечер кричит: «Не трать время на ерунду!.. Все равно ничего не выйдет!..» Э-эх-х…
— А вы… вы что-то исследуете? — поинтересовался Димитрий.
— Я же все-таки врач, — сказал Ордалия. — Мое призвание — лечить рассудки. Поэтому я ищу символ абсолютного исцеления. Такой, знаете, знак, что если его показать, допустим, по телевизору, то всем сразу станет лучше. Непогрешимый символ…
— А разве он бывает? — усомнился Димитрий.
— Приходите ко мне домой, я покажу вам наброски, — пригласил Ордалия. — Иногда мне кажется, что я уже близок к решению, но… Однако я не унываю. Представляете, какую пользу цивилизации я принесу, если смогу этот символ найти?
Бухгалтера «Харрисовых отверток» на месте не было. Димитрий хотел было удалиться, но тут на экране телефона появилось лицо Эша Харриса.
— Я дал мистеру Чу отгул, пусть отоспится, — сказал Харрис, не давая Димитрию опомниться. — Прошу ко мне в кабинет, мистер Йон.
В кабинете Харрис усадил Димитрия в кресло и пододвинул к нему лист бумаги с нарисованным от руки изображением.
— Скажите мне, как по-вашему, что это?
— Это? Эмблема компании «Хьюлетт-Паккард», — ответил Димитрий. ~
Харрис молча буравил его взглядом. Димитрий почувствовал себя дураком, снова взглянул на листок и добавил:
— Две буквы. Латинского алфавита. «Эйч» и «пи».
— А вот так? — спросил Харрис, переворачивая листок на сто восемьдесят градусов.
— Тот же логотип. Только кверху… кверху ногами.
— Это буквы «ди» и «вай», — назидательно указал Харрис. — Они вам ничего не напоминают?
Димитрий задумался, потом завертел головой.
— Ваши инициалы, — снизошел Харрис. — Ладно, Бог с ними…
Он убрал листок в ящик стола и сказал:
— У меня все ящики на замке с двумя шифрами — цифровым и буквенным.
Димитрий промолчал.
— Пойдемте, — предложил Харрис, — я хочу вам кое-что показать…
Он нажал на ручку дырокола, и в стене отворилась потайная дверь.
— Сюда, пожалуйста.
— Это у вас хранилище документов? — спросил Димитрий.
— Да, да… Подождите меня, я сейчас.
Димитрий вошел в потайную комнату и осмотрелся. Никаких документов тут не было, проникавший сквозь круглое окно тусклый свет освещал только небольшой белый стол, в центре которого чернела большая кнопка. Наклонившись и заглянув под стол, Димитрий обнаружил два сиротливо торчащих оборванных провода. Выпрямившись, он нажал на кнопку и тотчас отдернул руку — в комнату вошел Харрис.
— Вы знаете, что вы — избранный? — спросил он. — Конечно, нет. Вы не пугайтесь, все очень просто. Мне стало известно, что именно вам надлежит учинить конец света. С помощью вот этой кнопки. Повторяю, все очень просто…
— А я уже нажал, — сказал Димитрий, холодея.
Не сговариваясь, они посмотрели в окно.
— Странно, — сказал Харрис. — Очень странно… Нажмите еще раз, пожалуйста.
— Может, не стоит? — спросил Димитрий, засовывая руки в карманы пиджака.
Молниеносным движением Харрис вытащил из кобуры под мышкой блестящий нейрольвер.
— Без фокусов, — пригрозил он.
— Так она же ни к чему не подсоединена… — робко возразил Димитрий. — Собственно, поэтому я и…
— Смелее, смелее!
Димитрий приблизился к столу и положил указательный палец на кнопку. Пластмассовая поверхность кнопки была шершавой и напоминала кнопки советских лифтов из Музея очевидной истории. Харрис мотнул дулом нейрольвера, Димитрий надавил на кнопку и посмотрел в окно.
Ничего не произошло.
— Дайте мне! — закричал Харрис. Отбросив нейрольвер в угол, он подошел к столу и стукнул по кнопке кулаком.
— Не работает, — сказал он почти плача. — Не работает!
Чертова кнопка не работает!!!
Димитрий отступил к двери.
— Кто вас просил?.. — воскликнул Харрис, вытирая слезы и снова и снова ударяя по кнопке. —
