– Где вчера Илья был?
– Друга поминал, – ответила тетушка, напряженно следя за моим лицом.
– Правильно, вчера было двадцатое, смотри, – я ткнула пальцем в третью сверху строку.
– Твою мать, – брякнула Серафима.
– Ты чего? – испуганно спросил Саша.
– Двадцатого августа прошлого года убит компаньон Ильи, соображаешь? Никак об этом Петюня поговорить хотел… Борьку Савенко когда застрелили? Три месяца назад… число помнишь?
– Кажется, четырнадцатого, – пролепетал Негритенок.
– Тринадцатого, – поправила я, ткнув пальцем в нужную строку.
– Это что же выходит?.. – Саша побледнеть не мог, он посерел.
– Ребята, – сказала я, – нам срочно надо к Владимиру Петровичу.
– Подожди, – нахмурилась Серафима.
– Конечно, расставаться с деньгами всегда неприятно, но…
– Серафима права, – сказал Саша, чем признаться, удивил. Я считала его разумным парнем. – Тут все как следует обдумать надо. Ментам что, им лишь бы протокол составить, а ты потом отдувайся…
– Опять же у нас одни догадки, – поддержала Серафима.
– Их не так трудно проверить, – нахмурилась я и пояснила: – Поехали в областную библиотеку. Газеты посмотрим.
– Какие газеты? – не сразу понял Саша.
– Областные. Там всегда об убийствах сообщают.
В городе выходило десять газет, мы выбрали самую читаемую. Поделили даты из списка на три части и принялись за работу. Уже через полчаса стало ясно: догадка верна. Листок представлял собой список убийств. Если цифры в правой колонке – деньги, значит, убийства заказные. Каким образом здесь был замешан Петюня, оставалось неясным: либо он имел к ним непосредственное отношение, либо узнал случайно и хотел облегчить душу перед органами. Серафима склонна была считать, что Петюня узнал об убийствах случайно. Потому-то его и убили. Меня же смущали проставленные суммы: случайно узнать об убийствах он еще мог, но о том, сколько за них заплатили, как-то сомнительно. Библиотеку покидали в напряженном молчании. Уже в машине Саша тяжко вздохнул:
– Дела, девчонки… Надо ж так вляпаться. Чего ж я сегодня выходной не взял?
– Нам надо связаться с Владимиром Петровичем, – напомнила я.
– Дался он тебе, – накинулась Серафима.
– В самом деле, Лика, – жалобно начал Саша. – Зачем нам лезть во все это? Сваляли дурака один раз, сунулись, ну и хватит.
Я начала злиться, потому и заговорила чрезвычайно ласково:
– Я могу показаться немного глуповатой. Но никак не пойму, на что вы вдвоем намекаете?
– Не строй из себя идиотку! – рявкнула тетушка. – Идти к ментам – значит сунуть голову в петлю. И не смотри на меня так, вовсе не из-за денег я переживаю. Ты думаешь, мы этим листком кому-то в милиции глаза откроем? Как же… а то они не знают, что у них под носом делается. Только знать – одно, а доказать – совсем другое. Толку от этого листка никакого, зато нам после встречи с ментами спокойная старость точно не светит.
Тут опять подал голос Саша:
– Лика, давайте не будем никуда лезть. Мне и так худо: дернул черт узнать лишнее, теперь по ночам не спать. Никаких денег не надо, пропади они пропадом… – Натолкнувшись на мой взгляд, Негритенок облизнул губы и тяжко вздохнул: – Лика, я в этом городе многих знаю: с кем-то в школу ходил, с кем-то в лагерь ездил, жил на одной улице или на танцы шлялся. Разный народ: есть просто шпана, есть серьезные ребята. Я не трус и в родном городе куда хочешь войду спокойно. Но то, что мы сегодня узнали, слишком круто. И я честно тебе скажу – боюсь.
Серафима и Саша пристально на меня посмотрели, я покачала головой и вздохнула:
– Конечно, я тоже боюсь. Но, с другой стороны, зная о таких вещах, молчать мы не имеем права…
– Вот дура, прости господи, – прорычала Серафима. – Научили в школе на мою голову. В общем, так, держишь рот на замке, если не хочешь увидеть свою дорогую тетку в морге. Или хочешь?
– Что за чушь? – возмутилась я. – И прекрати на меня так смотреть. Возможно, у меня нет вашего жизненного опыта, но я точно знаю: одна ложь влечет за собой другую, и так до тех пор, пока человек сам себя не загонит в ловушку. Добром игры с законом не кончаются.
– Нет никаких игр, – сказала Серафима, – и никакой лжи. Вообще ничего нет. Вот смотри, – она разорвала листок пополам, – вообще ничего…
– Давай поговорим с Володей в частном порядке, – заторопилась я.
– Вовка мент, а они протоколы любят. А Вовка к тому же еще и честный. – Листок превратился в крошево, Серафима приоткрыла окно и развеяла его по ветру.
Саша с облегчением вздохнул, завел мотор, и мы поехали домой.
Мы готовили ужин, когда появился Владимир Петрович. Глядел он на нас сурово.
– Ну и чего ты на меня так смотришь? – взъелась Серафима. – Я, что ли, его удавила?
