ним не смей, держи на коротком поводке, чтоб не сорвался, но и к себе не подпускай. Поговоришь с ним и в офис приедешь.
Оставшись в одиночестве, я мерила шагами квартиру, пытаясь размышлять. Выходило так себе. Наконец позвонил Циркач.
– Увидимся? – спросил, поздоровавшись.
– Сегодня не могу.
– Не можешь или не хочешь? – Голос звучал резко, я бы даже сказала агрессивно.
Я не люблю, когда со мной так разговаривают. Однако вчерашняя тетушкина лекция даром не прошла, я вспомнила, где сейчас Саша, и подавила желание поставить нахала на место. Ответила миролюбиво:
– Мы с теткой к родственникам собрались. Возможно, на пару дней… – Я помедлила, придала голосу необходимую романтическую грусть и попросила: – Сережа, мне надо подумать. Дай мне, пожалуйста, такую возможность.
Он молчал полминуты, не меньше.
– Хорошо…
Мы простились. Я с заметным облегчением. И стала собираться к Тарханову. Вышла, хлопнула дверью и вспомнила, что газ не выключила. Вернулась и решила позвонить: может, Илья Сергеевич пришлет за мной машину? Тут я сообразила, что Саша в больнице. Наверное, кроме Саши, есть еще кто-нибудь. Я махнула рукой и пошла к стоянке такси.
– Анжелика Станиславна, – услышала я мужской голос, повернулась и увидела шагах в пяти улыбающегося парня рядом с новенькой «девяткой». Парень продолжал улыбаться, а я теряться в догадках: кто он? Неужто Тарханов, опережая мои желания, прислал машину?
На размышления я потратила слишком много времени. Сзади кто-то схватил меня за локоть и буквально потащил к машине.
– В чем дело? – опомнилась я, таращась на рослого здоровяка справа.
– Закрой рот, – не очень вежливо посоветовал он.
Улыбчивый распахнул заднюю дверь, и меня втолкнули в машину, там находились еще двое – один за рулем, другой на заднем сиденье.
– Будь как дома, – сказал он мне.
Я посмотрела на всех четверых и поняла, что дела мои хуже не бывает. Если бы я не стояла на тротуаре, раскрыв рот от изумления, то имела бы шанс выбраться из передряги: закричать или пуститься наутек. Теперь же оставалось одно: сидеть тихо и надеяться, что, может быть, жива останусь.
– Поехали, – сказал улыбчивый, который перестал улыбаться и сейчас выглядел чрезвычайно деятельным.
– Вовка, – подал голос сосед слева. – Может, ей рот заклеить?
– Не надо, – торопливо вмешалась я. – Я ничего такого делать не собираюсь. Только не трогайте меня, пожалуйста.
Вовка посмотрел оценивающе. Мой жалкий вид возымел действие, он кивнул, и рот мне заклеивать не стали.
«Девятка» покатила по городу, залитому солнцем. Возле перекрестка томились два милиционера на патрульной машине, и никому не было до меня никакого дела.
– Извините, – начала я вкрадчиво. – Куда вы меня везете и что все это значит?
Была у меня идиотская мысль, что это шуточки Юрика и все как-нибудь утрясется.
– Я ведь уже говорил, рот закрой, – откликнулся здоровяк рядом.
– Но ведь должна я узнать… или попытаться. Мне ведь страшно.
– Брось, – хохотнул тот, кого звали Вовкой. – Мы еще даже пугать не начали.
– Да мне ведь много и не надо, – мудро рассудила я. – Я имею в виду, чтобы до смерти перепугаться…
– Будет время, не волнуйся.
Я попыталсь отгадать, шутят они или нет, и на всякий случай стала шарить в сумке в поисках валерьянки.
– Чего у тебя там? – заинтересовался здоровяк. Вытряхнул содержимое на колени и принялся копаться.
– Ну? – промычал Вовка.
– Ерунда всякая… Колеса ищешь? – спросил он меня.
– Колеса? – Тут я вспомнила, что сильно развитые дети так называют таблетки, и кивнула.
– Съешь, если очень хочется.
Я проглотила сразу три, но облегчения не намечалось. Меня подергивало, а руки дрожали так, что самой стало смешно. Я собрала свои вещи в сумку и жалобно посмотрела на здоровяка. Он никак на мой взгляд не реагировал, вот тебе и небесные черты.
Мы стремительно покинули город и теперь подъезжали к дачному поселку, тому самому, где вчера я была с Циркачом. Мысли метнулись в другую сторону: а что, если это он сильно разозлился на мою неласковость? Пока я гадала, мы въехали во двор новенького особнячка. Правда, выглядел он не только новеньким, но и необитаемым. Шуршали листьями три большие липы, бог знает как уцелевшие во время
