даже не заметили. Тут я поняла, какого дурака сваляла, причем даже не уяснив как следует зачем.
Я кашлянула, потом произнесла, стараясь держаться с достоинством:
– Куда вы меня тащите? Отпустите, а то закричу.
– Попробуй. Без зубов останешься.
Я ему поверила. Поразмыслив, сказала укоризненно:
– Все-таки мне кажется, что Юра вас послал не со мной драться. Вы бы ему позвонили и уточнили на всякий случай. Он вам голову оторвет.
До него дошло. Он притормозил и свирепо на меня посмотрел.
– Чего? – спросил хмуро.
– Чего-чего, – передразнила я, – убери руку.
Он машинально отпустил мой локоть, а я, не дожидаясь, когда он опомнится, задвинула ему каблуком по колену и припустила бежать. Удар вышел так себе. Парень скорее пребывал в изумлении, чем был серьезно ранен. Но быстро справился с собой и бросился следом. На счастье, веселый вечер или ночь не прошли безнаказанно: краснолицый задыхался, а физиономия теперь напоминала пылающий костер. Я не сомневалась: по прямой он меня ни за что не догонит. Но потребуется время, чтобы отпереть машину и надежно в ней укрыться. Это очень беспокоило.
Как оказалась, переживала я из-за пустяков. На бегу доставая ключи из сумки, свернула в проулок и нос к носу столкнулась с парнем из «восьмерки». Он ласково сказал:
– Ку-ку. – Улыбнулся и дернул меня за плечо. Так, что я буквально влетела в забор.
Тут я увидела и второго, он стоял напротив и ждал. Кого, догадаться нетрудно. Краснолицый успел поменять цвет и стал сиреневым, вывернув из-за угла. В воздухе что-то мелькнуло, по виду газета, свернутая трубочкой. Правда, я сомневаюсь, что от удара газетой краснолицый толстяк рухнет как подкошенный. Парень над ним наклонился, обыскал и извлек пистолет. Я ахнула и пожаловалась:
– Он ко мне приставал.
– Разберемся, – кивнул парень.
Я терялась в догадках, кто они.
Гадать пришлось недолго. Меня взяли под руку и повели вдоль забора. Второй парень оставался возле поверженного врага и курил с видом полнейшего равнодушия. Мой конвоир открыл калитку в заборе, и мы очутились в яблоневом саду. Не хотелось верить, что в таком месте со мной случится что-то недоброе.
Мы подошли к дому, я терялась в догадках и пыталась сориентироваться. Все оказалось проще простого: мы находились в доме того самого Паши, за которым я так неудачно следила. Конвоир втолкнул меня в комнату в полуподвале с газовым котлом у стены и удалился. Пока я приходила в себя и осматривалась, он вернулся, но не один, а вместе с дружком и краснолицым. Последний едва передвигал ноги и глухо стонал. Замыкал шествие сам хозяин дома, то есть Паша.
Краснолицый грузно осел в углу. Я замерла у крохотного окошка, надеясь, что своим криком смогу поднять на ноги всю улицу Вишневую. Но особого оптимизма уже не было. Один из парней вышел, другой пристроился возле двери, а хозяин взял табурет и сел, сложив на груди руки и глядя на меня с неподдельным интересом.
– Что будем делать? – подал голос парень от двери.
– С этим все ясно, – кивнул Паша на куль в углу. – А вот девочка…
Я попыталась собрать всю силу воли. Хорошая мысль. Беда в том, что я совсем не знаю, как ее собирают. Для начала старалась не реветь и не биться головой о стену.
– Мы ведь с тобой виделись, да? – улыбнулся он. Улыбка была бодрящей, то есть ничего злодейского в ней мне обнаружить не удалось.
– Да, – тонким голосом ответила я, кашлянула и закончила веселее: – На светофоре.
– А что ты делала возле моего дома?
Действительно, что я здесь делала? Объяснить совершенно невозможно.
– Я за вами ехала, – с легким смущением пояснила я.
– Зачем? – улыбнулся он еще шире.
Я вздохнула.
– Не знаю. У меня отпуск, и я… подумала: неплохо бы знать, где вы живете, и встретиться как бы невзначай.
– Да? – Он поднял брови, демонстрируя недоверие.
– Да, – покаялась я. – А этот сумасшедший, – ткнула я пальцем в угол, – схватил меня и куда-то потащил. Еле вырвалась. А у машины меня схватили ваши друзья. Очень напугали.
– А что ты делала в парке?
– Гуляла, – грустно ответила я, пожимая плечами. – У меня же отпуск…
– Ах, ну да…
Мы замолчали. Паша размышлял, а я ждала с томлением: до чего он додумается. Тут зашевелился краснолицый.
– Черт, он мне все стены испоганит, – неожиданно разозлился хозяин.
– Давай я… – начал парень у двери, но Паша сделал ему знак молчать. Чем, признаться, порадовал:
