– Всех. В этом доме.
– Обожаю, когда говорят загадками.
– Ты ведь вернулся. И всех убил…
– Да ну… А ты откуда знаешь?
– Я была в доме и видела.
– Как я убил? – хохотнул он, я слегка растерялась.
– Нет. Я видела трупы.
– Вот оно как… Значит, ребятишки в ящик сыграли? Что ж, все под богом…
– Прекрати кривляться, – разозлилась я.
– Котеночек, я не твой знакомый мальчик, так что голосок не повышай. Я, когда сердитый, про воспитание забываю…
– Я не хочу заниматься глупыми препирательствами, – вздохнула я. – Я просто хочу поговорить.
– А я хочу? Скажи-ка лучше, кой черт тебя в дом понес? Одного раза мало?
– Я была не одна.
– Серьезно? А с кем?
– У него кличка Циркач.
– Ясно. Знаю такого… Забавные у тебя пристрастия. Я думал, ты с Катком любовь крутишь. Теперь еще и Циркач. Это профессионально или так, балуешься?
– Вряд ли ты сможешь вывести меня из терпения, – сообщила я. – Слишком много всего случилось, чтобы остро реагировать на мнение какого-то придурка.
– Придурок – это я, что ли?
– А кто еще так увлеченно будет говорить женщине гадости? Я не рассказала Циркачу о тебе.
– Тронут. И что дальше?
– Помоги мне, пожалуйста.
– Чем, интересно? – Он опять хохотнул, покачал головой и добавил: – Не лезь не в свое дело, и помощь не потребуется.
– Может, ты и прав, – кивнула я, стараясь придать разговору задушевность. – Мы хотим уехать…
– Мудро. – Он продолжал развлекаться с зажигалкой, поглядывая на меня с веселым озорством.
– Мне необходимо знать, что происходит.
– А вот это немудро. Это, говоря между нами, совсем немудро, это даже глупо.
– Ты говоришь со мной как с дурочкой, – все-таки разозлилась я.
– Ты зачем пришла? – Он подался вперед и холодно посмотрел мне в глаза.
Я замерла испуганно, сообразив с опозданием, что его веселое озорство не более чем маска. А под ней человек агрессивный, жесткий и вряд ли отягощенный законами морали. Интересно, на что я рассчитывала, затевая этот разговор?
Я попыталась привести мысли в порядок, посидела немного с закрытыми глазами и, четко выговаривая каждое слово, сказала:
– Не пытайся меня запугать. Я не боюсь.
– Да ну… – хохотнул он, откинулся на спинку стула, привычно прячась под маской простого парня с развитым чувством юмора.
– Ты перегнал машину, заботливо разыскал сумку, а теперь пытаешься убедить меня, что с легкостью свернешь мне шею? С чего вдруг такая немилость?
– Все правильно, котеночек. В душе я добрый и заботливый. Я перевожу старушек через дорогу и помогаю красавицам, оказавшимся в беде. Мне малость не повезло на выпускном экзамене, не то имел бы диплом рыцаря.
– Вот я пойду к Кулагину и все ему расскажу.
– Это ты шантажируешь, что ли? – загрустил Руслан. – Так хочу предупредить сразу: двадцать детишек и пять взрослых дядей подтвердят, что в тот день и час я неотлучно находился с ними. Тебе известно, что дети не врут?
– Катку ты тоже деток представишь?
– А кто сказал, что я боюсь Катка? Не я его, а он меня бояться должен.
– Почему? – воодушевилась я.
– Потому что облажался. И он, и его придурковатый братец.
– Ты имеешь в виду заказные убийства? – спросила я.
Он помолчал, что-то разглядывая, потом, вздохнув, сказал:
– Значит, вы что-то нашли в доме Скобелева?
