– Пока нет. Скажи словечко, и не выйдут.
– Спятил.
– Ну как хочешь, я просто хотел сделать тебе приятное. Запись разговоров у меня, можешь послушать. Привезти?
– Привези. Что еще?
– Губарев в ночь убийства Аллы домой вернулся поздно, был у своего отца якобы с девяти вечера. Но это проверить трудно, ведет себя как обычно, ничего интересного, ребята его пасут.
Я буркнула «пока» и отключилась, затем опять позвонила и договорилась насчет пристанища для нашего дорогого гостя.
– Теперь можно и поговорить, – вздохнула я.
– Только очень подробно, – не преминул заметить Лукьянов, и я продемонстрировала высший класс, поведала все четко, не упустив ни одной детали, и умудрилась уложиться в рекордно короткое время. Однако ответную любовь я ждала напрасно. Саша выслушал, кивнул, задал несколько уточняющих вопросов. На мою старательность он вроде не обратил внимания, но моим личным мнением поинтересовался: – Что думаешь? Конкуренты?
– У меня нет личного мнения, я за деньги работаю.
На его физиономии появилась ухмылка.
– Мне говорили, что ты время от времени пытаешься острить. Может, тебе отказаться от этого, выходит паршиво.
– От дурных привычек трудно избавиться.
– Ну так что ты думаешь? – снизошел он до того, что повторил вопрос.
– Ничего, – покачала я головой, – то есть еще вчера я что-то думала, а теперь мне это на фиг не надо, раз командир у нас ты, вот и напрягай мозги на здоровье, а мое дело холопское: принести, подать…
– Говорят, ты его любовница? – посверлив меня взглядом, спросил он.
– Чья? – проявила я живой интерес.
– Так вот, – совершенно не обращая на это внимания, продолжил он, – мне это по барабану. Если выяснится, что ты работаешь на другого дядю или, к примеру, на себя, башка слетит – оглянуться не успеешь.
– Спасибо, что предупредил.
– Пожалуйста. Правила простые: темнишь, значит, на дядю работаешь, у меня нет желания застревать здесь надолго. Так что в общих интересах… Есть что добавить?
– К вышеизложенному? Нет.
В этот момент Лукьянов чуть приподнялся, точнее будет сказать, выпрямился в кресле, а я, сообразив, в чем дело, позвала:
– Эй, вдохновенный кудесник, полегче, у нас гость, и вроде нервный.
Марк вынырнул из-за моего кресла и выдал свою коронную улыбку.
– Еще один клоун, – вздохнул Саша, а Марк шмыгнул носом и пожал плечами, затем присел на краешек кресла и спросил:
– Дорогая, я не вовремя?
– Теперь он у нас главный, – ткнула я пальцем в Лукьянова. – Жутко серьезный тип, и юмор у него уже в печенках. Покажи заезжему профессионалу, что мы тоже умеем работать.
– Ага. – Марк поднялся и очень серьезно заявил: – Марков Виктор Петрович, лучше без отчества.
– А это Александр Васильевич, – встряла я, – прибыл из Москвы разобраться с нашим дерьмом.
Марк кивнул и устроился в кресле.
– Детка, то есть я хотел сказать Ольга Сергеевна, ввела вас в курс дела? – Он извлек из кармана кассету и положил на стол. – Беседа с таксистами. Оба вроде бы не связывают поездку Черника с убийством на Второй Советской, хотя об убийстве пишут все городские газеты.
– Как ты объяснил свой интерес к Чернику? – спросил Лукьянов. Марк терпеть не мог, когда малознакомые граждане ему «тыкали», но здесь и глазом не моргнул.
– Представился частным детективом, специалистом по супружеским изменам. Обоих на всякий случай проводил, их адреса и прочее на кассете. Хлопот не возникнет, возвращаются с работы поздно, а рядом с таксопарком частные гаражи и сквер.
– Что Черник?
– Все еще сидит дома.
– Он мог убить, как считаешь?
– Запросто, – кивнул Марк. Я с неодобрением покосилась на него.
– Тогда наблюдение с него снять, – изрек Саша. Мы переглянулись, Марк легонько пожал плечами и кивнул. – Теперь по поводу убийства мальчишки. Я хочу встретиться с ментом. Как его фамилия?
– Не пойдет, – ласково сообщила я.
– Что? – удивился Саша.
