– Ты его выследила, явилась к девчонке. Может, сказала, что тебя прислал Дед, поэтому она не испугалась…
– И стала бродить передо мной в одних трусах?
– У вас свои закидоны… Возможно, ей нравилось тебя дразнить. Я слышал, девчонка была красавицей. Ничего не опасаясь, она прилегла на кровать, а ты накинула ей чулок на шею и придушила. А потом, конечно, испугалась. Вряд ли бы все это понравилось Деду. И тогда тебе в голову пришла светлая мысль представить дело так, будто там поработал маньяк. Возможно, ты кромсала ее без удовольствия, спорить не стану, ну а когда дело было сделано, испугалась еще больше. Ясно было, что убийство произведет на обывателей впечатление и менты начнут рыть носом землю. Чтобы немного умерить их пыл и настроить на философский лад, ты оставляешь там визитку. Все еще больше запутывается, когда расследование Дед поручает тебе. Ты следишь за происходящим и вовремя вносишь свои коррективы. Девчонку в клубе запросто могла убить ты, мент оставил тебя одну, стол, за которым ты сидела, в трех шагах от коридора, в зале полумрак, освещена только сцена, и все внимание публики обращено на девчонку. Ты выскользнула в коридор, швырнула нож, а потом бросилась к девчонке на помощь. В суматохе вряд ли кто обратил внимание на кое-какое несоответствие.
– А зачем мне ее убивать? – проявила я интерес.
– А это ты мне расскажешь. Думаю, что Гарик тоже твоя работа. Парнишка что-то знал, верно? Возможно, засек тебя в ночь убийства возле дома Аллы. И ты поняла, что он опасен, а узнав, что после разговора с тобой он прямиком отправился в «Пирамиду», поняла, что пора действовать, ведь он встретился с Инессой и мог ей что-то рассказать.
– Он с ней не встречался. А в клуб заезжал лишь затем, чтобы одолжить денег знакомому парню.
– Конечно. Ты наведалась к Нефедову, затем в клуб, стараясь все еще больше запутать. А когда появился я, решила, что все зашло чересчур далеко, и надумала заодно избавиться от меня.
– Ага. И подложила бомбу. Так просто. Не скажешь, где бы я могла ее раздобыть?
– Не думаю, что для тебя это большая проблема. Или для твоего дружка, Марка, кажется. На вид он очень бойкий парень.
– С какой стати ему помогать мне?
– Причина банальная, ты с ним спишь. Вы оба юмористы и друг в друге души не чаете. Отгадал?
– Ага. Значит, главная злодейка – это я. Тогда какого черта ты спросил, на кого я работаю, раз и так все ясно?
– А если кто-то из местных умников раньше меня сообразил, что к чему, и решил использовать тебя?
– Если меня и используют, то я об этом ничего не знаю. Все, что ты тут нагородил, чушь собачья. Только разубеждать тебя – дело зряшное, такие, как ты, на редкость твердолобы. Так что я себе не завидую. Одно меня утешает, когда в этом подвале будут гнить мои бренные останки, моя душа порадуется на небесах, что какой-то сукин сын провел тебя как последнего лоха… – И тут я почувствовала что-то вроде озарения – замерла, приоткрыв рот, и сидела так некоторое время.
– Что? – понаблюдав за мной, спросил Лукьянов.
– Знаешь, а ты не совсем дурак, – осчастливила его я. – Кое-что в твоих догадках…
– Не дразни меня, – покачал он головой.
– Если раздразнить тебя как следует, ты, возможно, убьешь меня сразу, и я не буду мучиться.
– Не надейся.
– Мне всегда не везло, – согласилась я.
– Тебе не повезет, если не завяжешь валять дурака.
– Ладно, – вздохнула я, – все так и есть. Я всех убила и все запутала. Пока ты здесь со мной развлекаешься, там… – мотнула я на окно, – все запутывается еще больше. Потому что мне не нравится звонок Черника, а еще не нравится то, что ты велел снять за ним наблюдение. Может, ты просто свалял дурака, а может, кто-то успел перекупить тебя, так бывает. Одно могу обещать с уверенностью: с моей безвременной кончиной все не закончится. Когда будешь ломать голову, не забудь о своей догадке насчет того, что убийца, желая все запутать, косил под маньяка. Интересная мысль, она мне понравилась. Есть еще одна, но уж больно фантастическая, и я, так и быть, унесу ее с собой в могилу. Я высказалась и теперь готова помучиться. Можешь приступать.
– Ты явно переоцениваешь свои возможности, – обиделся Лукьянов.
– В данном случае и это не имеет значения, – пожала я плечами, – ты прав, у меня нет выбора.
– Кого же ты так защищаешь? – вроде бы удивился Лукьянов.
– Никого. От этого еще обиднее. Я просто не знаю тайны, которую жаждешь узнать ты.
– Ну смотри, – вроде бы огорчился он.
На этот раз движения его были размеренными и здорово действовали мне на нервы. Я орала во все горло, раз это не запрещено, и утешалась тем, что все когда-нибудь кончается, а от меня только и требуется, что потерпеть.
– Когда я займусь твоей рожей, будет еще хуже, – предупредил он.
– Это мне за грехи, – хихикнула я, – зато на том свете меня встретит святой Петр.
Дышать становилось все труднее. Я подумала, что в самом деле не худо бы его разозлить, чтобы разом прекратить все это, и, когда он в очередной раз приблизился, попыталась достать его ногой. Это имело лишь одно последствие: он ударил меня коленом, и я отключилась, а когда пришла в себя, Лукьянов сидел на полу, играя ножичком, подкидывал его и ловил. Умилительное зрелище.
Я собралась прикинуться бесчувственной, но стало ясно, что номер не пройдет, потому что он
