– Встань, – сказал он хмуро.
– Отвали, – ответила я, но, так как он уцепился за мое плечо, сочла за благо подняться.
Он не спеша ощупал мои ребра, осмотрел руки, ноги, спину, и все это с таким видом, точно вертел в руках болванку или, на худой конец, куклу.
– Одно ребро мне не нравится, – изрек он, – и на плечо стоило бы наложить шов.
– Ага, – вяло откликнулась я.
– Льняное полотенце есть?
– Наверное.
– Где посмотреть?
– Вот в этом шкафу.
Полотенце он нашел, обмотал им мои многострадальные ребра и затянул потуже. Я зажмурилась и задышала медленнее, боясь, что хлопнусь в обморок. Он достал ленту лейкопластыря и занялся моими ранами. Через десять минут я стала похожа на лоскутное одеяло. Лукьянов ухватил меня за подбородок, повертел и так и эдак и вынес вердикт:
– С физиономией ничего не сделаешь. Не горюй, ссадину на лбу прикроешь челкой, а синяки скоро пройдут.
– Спасибо, док.
– Пожалуйста, – кивнул он.
Я влезла в пижаму, и мы покинули ванную.
– Устраивайся наверху, – предложила я, – там спальня.
– А где спишь ты?
– В гостиной. У меня бывают видения, поэтому я стараюсь держаться ближе к бару.
– Не переусердствуй. Алкоголь очень быстро разрушает женский организм.
Я сделала ручкой и побрела к кушетке. Мне было над чем подумать, но сил на это не осталось. Я послала весь мир к черту и закрыла глаза, а когда вновь открыла их, решила, что сильно поторопилась с этим. Чувствовала я себя прескверно, все тело ныло, подступала тошнота. Я некоторое время разглядывала потолок, а потом вновь закрыла глаза, решив, что в это утро человечество как-нибудь обойдется без меня.
Однако очень скоро мне вновь пришлось открыть их, на этот раз потому, что Лукьянов стоял рядом и тряс меня за плечо.
– Эй, – позвал он, – у тебя гости. Так как предполагается, что я умер, встречать их придется тебе.
– Приличные люди прежде звонят.
– Он звонил четыре раза, поэтому лучше будет, если ты откроешь дверь.
Я с трудом встала и спустилась вниз, гадая, кого это черт принес. Уж конечно, не Марка, этому дверь открывать без надобности. На пороге стоял Волков, причем с таким выражением лица, что интересоваться, как дела, было не нужно. Я распахнула дверь, а он вытаращил глаза.
– Черт возьми, – протянул Волков со стоном. – Кто это тебя так отделал?
– Нарвалась на одного придурка. Рассчитывала на романтическое свидание, а получила сеанс шоковой терапии. Теперь еще полгода трахаться ни с кем не захочется.
– Ты это серьезно? – спросил Волков, внедряясь в мою гостиную.
– Конечно.
– Расскажи-ка подробнее.
– А чего рассказывать? Немного выпила, подцепила мужика, а он оказался придурком. Только не говори, что раньше о таком не слышал.
– Когда это произошло? – спросил он, продолжая меня разглядывать.
– Извини, я страдаю с перепоя и плохо соображаю. Кажется, где-то под утро. А что? Ты хочешь привлечь его к ответственности?
– Под утро? – игнорируя мой вопрос, спросил он. – А что ты делала ночью?
– Ну… смотря когда.
– Меня интересует промежуток с 12.20 до 12.40.
– Это очень сложно, – хмыкнула я, прикидывая, какой сюрприз мне приготовила судьба: примерно в это время я носилась по квартире Черника, пытаясь отыскать его там.
– Постарайся вспомнить, – настаивал Волков.
– С какой стати?
– А с такой, моя дорогая, – не выдержал он, наливаясь краской, – что ты можешь сесть за предумышленное убийство.
– Это плохая шутка, – заметила я.
– А я не шучу. Я жду подробного отчета, где ты была этой ночью. И очень надеюсь, что у тебя есть алиби.
