– Ты частый гость в нашем городе, а? И решил, что я когда-то перешла тебе дорогу. Может, и вправду перешла? Подумаю об этом на досуге.
– Стоило бы укоротить твой язык, хотя бы наполовину, – хмыкнул он. – Жизнь сразу бы стала легче, по крайней мере для меня.
– На тебя не угодишь, – покачала я головой. – Десять минут назад ты хотел развязать мне язык, теперь желаешь укоротить его. Определись, к тебе трудно приспособиться.
Мы устроились в машине, то есть устроился Лукьянов, а я повалилась на заднее сиденье, еще не зная, радоваться такому повороту событий или подождать. Машина тронулась с места, а я закрыла глаза и позволила себе ненадолго отключиться.
Двигатель перестал работать, я приподняла голову. Мы находились рядом с моим домом, точнее, в соседнем дворе.
– Эй, – позвал Лукьянов, – ты жива?
– Как тебе сказать… – вздохнула я. – Машину здесь оставишь?
– Конечно. Потопали.
В квартире генерала свет не горел, значит, сегодня он меня не дождался. И слава богу, не то непременно решил бы, что я напилась до такой степени, что не могу передвигаться самостоятельно.
Мы вошли в квартиру и сразу поднялись в кухню, правда, я ненадолго замерла перед зеркалом в холле.
– Ну, ублюдок, – пробормотала я сквозь зубы. Мне сразу же захотелось выпить. Вид у меня был такой, что на трезвую голову воспринять его было невозможно.
Родная кухня придала мне силы, я прошла к шкафу, достала бутылку и налила себе полстакана, после чего залпом выпила. Лукьянов, привалясь к дверному косяку, с прискорбием наблюдал за этим.
– Ну как, – спросил он, – легче стало?
– Вроде бы.
– Ты и вправду алкоголичка?
– О господи, – простонала я, – конечно, правда. Люди зря не скажут. И сегодня у меня есть повод – ты загубил мою девичью красоту.
– Не преувеличивай. Кое-что еще осталось. Аптечка есть?
– Хочешь выступить в роли доктора? – хмыкнула я.
– Если нам еще некоторое время предстоит работать вместе, следует подлечить тебя.
– Как-нибудь обойдусь, – заверила его я. И тут обратила внимание на автоответчик. Звонили Дед, Лялин и Марк. Все интересовались, где меня черти носят. – Мой сотовый у тебя? – спросила я Лукьянова.
– Конечно. Он отключен. Ты не могла ответить, и я тоже, если уж скончался сегодня в объятой пламенем гостинице.
– Что? – спросила я, решив, что ослышалась.
– Что слышала. Если кому-то хотелось от меня избавиться, мне лучше некоторое время побыть мертвым. Это будет наша маленькая тайна.
– А как же Дед?
– Ему я уже позвонил. Он согласился с моими доводами.
– И Дед знал, каким образом ты со мной развлекаешься?
– Что ты, я назвал это беседой, так оно, в сущности, и было. Ты ведь не станешь отрицать, что всерьез я тобой не занимался. Скорее пугал.
– Да неужто? – вытаращила я глаза.
– Ага. В противном случае ты бы сейчас так не резвилась. У тебя даже зубы целы, так что без претензий.
Я немного постояла, задумавшись, потом сказала серьезно:
– Саша, я должна тебя поблагодарить.
– За что? – улыбнулся он, хотя чувствовалось, что я его здорово достала.
– За доброту. Только сейчас я поняла, какой ты золотой парень.
– Да ладно, чего уж… придет время, сочтемся, – с видом законченного придурка заявил он, а я подтвердила:
– Не сомневайся. – И пошла в ванную.
Прежде всего следовало смыть с себя грязь и кровь, затем залечить раны. Стоило мне раздеться и взглянуть на себя, как я, матерясь во все горло, начала придумывать для Лукьянова различные казни и дошла в своих фантазиях до самых экзотических. Встав под душ, я опять заорала, на этот раз от боли: многочисленные ссадины и порезы бурно реагировали на теплую воду. Стеная и охая, я достала из аптечки йод и принялась прижигать свои раны, при этом едва не лишившись чувств.
Замок на двери моей ванной отсутствует, так как живу я одна, и появление Лукьянова не стало для меня неожиданностью. Он вошел, понаблюдал за тем, как я, сидя на краешке ванной, справляюсь с обязанностями медицинской сестры, снял костюм, рубашку, повесил все на плечики, натянул мой купальный халат, в котором выглядел довольно забавно, и подошел ко мне.
