– Э-э, – сказала Женька, – высади нас на Садовой. У нас там дело.
– Скажи адрес, – кивнул Роман Андреевич.
– Я адреса не знаю. Высади на остановке, там сами доплюхаем.
– Зачем это? – изумился он. – Отвезу, подожду и домой доставлю. Для чего-то я тачку взял?
– Мы за раскладушками хотели, – обрадовалась я. – Вот ты пока и…
– Съездили, – перебила Женька и поджала губы, потом заныла жалобно: – Ромашка, езжай домой, голубь. Ужин сваргань, ты ж хозяйственный, а у нас… дела, одним словом.
– У меня все готово, – ядовито ухмыльнулся он в ответ. – В смысле ужина. А если вас где-то кто-то ждет, тем хуже для него, как родных предупреждаю, ноги выдерну.
– Кому? – испугалась я.
– Этому… с букетом.
– Толику, что ли? – обрадовалась Женька. – И правильно сделаешь. Анфисе он не пара, ишь шастает…
А я не выдержала и заявила:
– Он адвокат. Русанов Анатолий Сергеевич.
– Подумаешь, адвокат… – Тут до подружки дошло, она малость похлопала глазами, а потом злорадно сказала: – Что я говорила? А как ты?..
Мне пришлось малость пошептать ей на ухо. Хорошо, что Роман Андреевич был сильно занят, так как к этому моменту мы выехали на проспект, а движение здесь очень оживленное, но все равно он пытался изо всех сил что-нибудь услышать и недовольно хмурился, потому что вряд ли ему это удалось. Зато Женька все поняла и некоторое время сидела истуканом. Мы миновали остановку «Садовая», и Ромашка спросил сурово:
– Куда?
– Улица Мичурина, дом пять, квартира три, – отбарабанила подружка. – И в голову не бери, мы по делу. Статью хочу писать о пропавших без вести, а Анфиса обещала мне помочь.
Наш шофер этому объяснению не поверил, но промолчал. Через несколько минут притормозил возле дома номер пять и сказал:
– Здесь ждать буду.
– Жди, голубь, жди, – кивнула Женька и потрусила к подъезду. Само собой, и я не отставала.
В подъезде мы наконец дали волю своим эмоциям.
– Это что ж получается, Стелла укокошила любовничка, явилась к мужу, а он укокошил ее, чтоб, значит, семью не позорила. Потом, прихватив доверчивую дурочку, укатил в Сочи, утопил бедняжку и обеспечил себе алиби, одновременно смыв позор со своего честного имени.
– Все это еще надо проверить, – напомнила я.
– Мы должны ее найти, – с горящим взглядом прошептала Женька.
– Кого?
– Пропавшую без вести, ту, которая изображала Стеллу в Сочи. А когда у нас будут доказательства, я такую статейку забацаю, господину Козыреву мало не покажется, а прокурору ничего другого не останется, как засадить его в тюрьму. Мы же вздохнем с облегчением и будем жить долго и счастливо.
В вышесказанном я сильно сомневалась, но дипломатично промолчала и только через некоторое время, когда Женька нажимала кнопку звонка третьей квартиры, удосужилась спросить:
– Куда мы?
– Здесь жила первая пропавшая женщина из нашего списка. У меня теперь все адреса, так что мы ее найдем, это точно.
Я пожала плечами, дверь распахнулась, и мы увидели мужика лет пятидесяти, хмурого и явно страдающего с перепоя.
– Ковригина Галина Павловна здесь живет? – решительно шагнула вперед Женька.
– Ну… жила месяц назад, а теперь не живет.
– А где сейчас проживает? – насторожилась подружка.
– Пес ее знает… Сгинула.
– А она вам кто будет? – решила я принять участие в разговоре.
– Никто. Бабы моей дочка. Галька из дома бегать начала лет с четырнадцати, непутевая. А вы из милиции, что ли?
– Нет, из газеты. Вы ведь объявление о розыске давали?
– Баба моя давала, да что толку? Звонили несколько раз, потом сестра из Перми звонила, вроде Галька к ней нарисовалась, баба-то моя поехала, но та уж дальше утекла. Только деньги на ветер выбросила, билеты нынче кусаются… Чего ее искать? – неожиданно рассвирепел он. – Зима придет, и сама объявится. Говорю: совсем она непутевая.
– А супруга ваша дома? – поинтересовалась я.
– Нету. Работает, на дежурстве она. Завтра с утра приходите, ежели что…
