убитых к тому же сынок мэра, было над чем задуматься. Труп обнаружили только на следующий день, когда молодая жена сынка вернулась домой. Тем же утром Козырев с Ниной Глаголевой отбыл в Сочи. Ее соседка вряд ли ошиблась, девушка пропала четвертого июля. А уже восьмого утонула. То, что ее убили, у меня сомнений не вызывало, но господин Козырев так инсценировал убийство, что оно сошло за несчастный случай и безутешный вдовец смог получить разрешение на кремирование. Одного не учел Козырев: у его жены был воздыхатель, который собирался негласно сопровождать ее в Сочи. В Сочи он, правда, не поехал, зато позвонил и не узнал голоса возлюбленной, что неудивительно. Разбитое сердце и страшные подозрения толкнули Аверина к психоаналитику, а тут еще мы со своим детективом, в котором вся эта история подробно расписана. Аверин не удержался и анонимно разослал рукописи: одну Козыреву, другую адвокату Русанову (этому зачем – пока неясно, но идеи уже были: скорее всего адвокат состоял в заговоре с мафиози, и Аверин каким-то образом об этом узнал).
Женька, высунув от усердия язык, вычерчивала на листке бумаги схему, одной ей понятную, и выглядела чрезвычайно довольной.
– Теперь осталось выяснить, есть ли у нашего мафиози «Мерседес» с известным номером, и, считай, следствие закончено.
– Три шестерки – это номер «мерса»? – услышали мы родной голос, подняли головушки и смогли лицезреть недовольную физиономию Романа Андреевича.
– Ну… – неохотно отозвалась Женька, а я в это время прикидывала, как давно наш жилец находится в комнате и что успел услышать.
– Тогда следствие закончено, – заявил он и для верности сгреб со стола бумаги.
– Эй, – разозлилась подружка. – Ты что это делаешь?
– Ты же видишь, – удивился Ромашка. – Раз следствие прекращено, бумаги эти вам без надобности.
– Ну ты нахал, – нахмурилась я, а Ромашка принялся вправлять нам мозги:
– Хозяин «мерса» со столь примечательным номером в городе хорошо известен. А поскольку я душевно к вам отношусь, то и передаю дело в архив. Жалобы по понедельникам, а сегодня пятница, так что пойдемте ужинать.
– Подожди, – ухватила Женька за руку Романа Андреевича. – Это машина Козырева, ты точно знаешь?
– Конечно. Это в городе каждая собака знает, я имею в виду правоохранительных собак. Само собой, я тоже знаю. А еще я знаю, что господин Козырной – дядя очень строгий и любопытным Варварам может запросто оторвать нос.
– Хорошо, – задумчиво кивнула Женька.
– Что хорошо? – удивилась я.
– То и хорошо, что все в масть и наши предположения верны на сто процентов.
– Ничего подобного, – покачал головушкой Роман. – Козырной не мог убить жену в доме сыночка мэра, ведь она позвонила вашему Аверину и предупредила, что на юг не поедет. – Мы переглянулись, сообразив, что слух у Романа Андреевича отменный, а мы успели много чего разболтать. – Позвонить могла только сама Стелла, ведь Аверин непременно узнал бы голос, именно этот факт – чужой голос – и натолкнул его на мысль о том, что в гостинице другая женщина выдает себя за его любимую.
– А если Козырев заставил ее позвонить? – предположила я.
– Очень сомнительно. Тогда выходит, что Козырной знал о намерении любовника жены сопровождать их на юг. Трудно представить, что она сама ему об этом рассказала, если, по вашей версии, убил он ее на почве ревности. Жене должен быть известен характер мужа, а также род его занятий, следовательно, женщина наверняка проявляла осторожность и о своих увлечениях помалкивала.
– Возможен еще один вариант, – не сдавалась я. – Стелла сначала позвонила Аверину, а потом была убита. Мы не знаем точно, в какое время она звонила.
– Колобок говорил, вечером. Летнее время до пяти часов трудно назвать вечером, – вздохнула Женька. – К тому же с какой стати ей было обманывать любовника? Сначала говорить, что она никуда не поедет, а потом вдруг умчаться на юг.
– Она действительно и позвонила. Естественно, что Козырев об этом звонке не знал и утром уехал с поддельной женой в Сочи. Говорю вам совершенно определенно, – заявил Роман Андреевич, – жену Козырева видела соседка сына мэра и довольно подробно ее описала. Разумеется, потому, что понятия не имела, чья это жена. Когда узнала, от своих показаний отказалась, в чем виден мудрый ум и здоровое чувство самосохранения. Но на первом допросе, или беседе, она точно указала время. В 18.15, если я, конечно, ничего не путаю, Козырева вышла из дома и села в свой джип.
– А ты откуда об этом знаешь? – разом насторожились мы.
– Во время трехдневного запоя судьба свела нас с хорошим человеком, он как раз занимался этим убийством и по пьяному делу много жаловался. Я бы на его месте тоже жаловался, улик полно, а дело дохлое. От мэра одни оплеухи, и на братков не больно попрешь, потому как Козырной из таких братков, что и нашему мэру хороший пинок может отвесить. По всему поэтому ваше расследование и закончено, дело сдано в архив, а вы со спокойной душой можете отдыхать. Давайте сгоняем на юг. Слышишь, Анфиса, по телику сказали, там тридцать градусов и без осадков. Красота.
– И не стыдно тебе бояться бандитов? – нахмурилась Женька. – А еще майор.
– Я по натуре не боязливый, – разулыбался Роман Андреевич. – Но очень покойников не уважаю, в смысле не люблю я похороны, вот что хошь со мной делай. А уж на ваших присутствовать мне и вовсе ни к чему. Вопрос с повестки дня снят, идемте ужинать. Заметьте, приглашаю вторично.
– Ты кое-чего не знаешь, – вздохнула я с большим сожалением, потому что чувствовала в словах Романа Андреевича правду истинную, и она мне, по понятным причинам, не нравилась. – Видишь ли, я написала детектив, сюжет в нем один к одному эта самая история. А рукопись попала к Козырному. Без моего ведома, честно. Отправил ее Аверин и погиб буквально на следующий день. А потом и нас с Женькой пытались укокошить. Так что для нас единственная возможность покончить со всем этим – вывести убийцу на чистую воду.
