– Про раскладушку помню.
– Ну вот. Намеки твои для меня обидны, потому что я тебя люблю, а недоверие больно ранит мое сердце. Врать я не умею и другим не советую, а уж когда меня в чем обвиняют, совершенно не могу выносить подобного…
– Заткнись, – вторично попросила я, а он проворчал:
– Пожалуйста.
– Сколько дней мы знакомы?
– Какая разница? – возмутился Роман Андреевич и локоть все-таки выдернул. – Я тебя люблю, а если б ты не валяла дурака и внимательнее ко мне присмотрелась, то уж давно бы тоже влюбилась. А у тебя голова занята разной чепухой, и ты на меня не обращаешь никакого внимания. Это обидно.
– Три дня, – обрадовалась я, наконец-то высчитав. – Вечером будет ровно трое суток, как мы знакомы.
– Ну и что? Говорю, у тебя пробелы в воспитании, вот хоть недоверие это… Ромео увидел Джульетту – и все, оба разом умерли, а тебе трех суток мало. Просто удивляешь меня.
– Скажи честно, зачем тебе это? – жалобно попросила я. – Скажи, чтоб не думалось.
– Чего сказать-то? – возмутился Роман Андреевич. – Я тебе уже два раза за десять минут в любви признался, а ты хоть бы для приличия что-нибудь ответила: ну, там, ты мне нравишься, или улыбнулась на худой конец. Лично я тебя как в троллейбусе увидел, так сразу и понял: все, приехали, это она.
– У тебя как раз была белая горячка, – кивнула я с готовностью.
– Ничего подобного, с какой стати белая горячка, если пили всего ничего… Между прочим, меня за последний месяц дважды чуть не укокошили. Один раз по уху чиркнуло. – В этом месте Роман Андреевич склонился ко мне и продемонстрировал левое ухо, которое совершенно не отличалось от правого. – Второй раз… второй раз даже вспоминать не хочется. Я уж так и решил: все, домой мне не вернуться. До последнего дня сомневался, ну и началось: загрузились в автобус, так нас буквально через двадцать минут обстреляли. Ладно, едем дальше, вдруг автобус ломается, не он нас везет, а мы его до ближайшего поселка толкаем. Там сутки просидели. Я все ждал, чего же дальше будет. А когда Волгу-матушку увидели, натурально расслабились, ну и запили, конечно. А кто бы не запил?
– Ты алкоголик, – обрадовалась я.
– Нет, – испугался Роман Андреевич. – Я малопьющий. Ведро выпью, а мне все мало… И не перебивай, пожалуйста, я тебе свою жизнь рассказываю. Ну вот, вернулись мы. Еще два дня попили, и я домой собрался, а ночью снится мне сон. Я тебе детально расписывать не буду, он немного, как бы сказать, неприличный. Проснулся я под впечатлением, а ближе к обеду Пашкина сестра, у которой мы отдыхали на даче, гадать нам принялась и мне нагадала, что в этот день я встречу свою судьбу. А как ее встретишь, если мы на даче, там девять домов и восемь старушек. Я и подался в город. Но, как назло, ребят знакомых встретил, короче, задержался и уже поздно вечером в троллейбусе еду, и так мне обидно стало: через несколько минут наступит завтра, а я судьбу так и не встретил. И вдруг ты… Стоишь себе, как ни в чем не бывало. А я же поклясться мог: это ты мне ночью снилась. Ну, я сначала обалдел малость, а потом решил идти за тобой, адрес узнать, чтоб с утра при всем параде идти знакомиться. А все получилось даже лучше, хулиганы эти, и то, что ты меня в квартиру пустила…
– Это я зря сделала, – весело фыркнула я.
– Ясно, – вздохнул Роман Андреевич. – Ты мне не веришь. Это оттого, что каждый человек относится к другому в меру своей испорченности. Вот тебе слабо полюбить меня с первого взгляда, так ты и во мне сомневаешься.
– Можно, я полюблю со второго? – улыбнулась я, подхватила Романа Андреевича за локоть и даже прижалась к его руке, поскольку до плеча бы не дотянулась. – Черт с ним, с этим Денисом и его крашеной стервой, – сказала где-то минут через пять. – Что я, работу не найду?
– А я о чем говорю? – обрадовался Роман Андреевич. И мы пошли в кафе отмечать мое увольнение.
На Женьку новость впечатления не произвела, точнее, произвела, но вовсе не то, на которое я рассчитывала.
– Уволили? – обрадовалась она. – Отлично. Поедешь в Сочи.
– Я в Испанию хотела, – вздохнула я.
– Спятила совсем? При чем здесь Испания? Бери фотку пропавшей Нины и рви в Сочи.
– Как это? – Я слегка растерялась.
– Лучше самолетом. Ты должна выяснить, кого там кремировали. Если Нину, нам останется только найти труп Стеллы, и дело в шляпе. Козырев, каким бы Козырным он ни был, скромно сядет, а мы будем жить спокойно.
– Почему это я должна ехать в Сочи? – слегка запаниковала я.
– Потому что тебя уволили, а меня еще нет. В общем, звони в авиакассы, узнавай насчет билета и двигай.
Тут из кухни появился Роман Андреевич в фартуке, с ножом в одной руке и картофелиной в другой.
– Куда это ты ее посылаешь? – спросил он грозно.
– В Сочи. Надо провести расследование на месте.
– А она справится? – Оба на меня уставились с подозрением. – Надо мне ехать, – кивнул наш майор, я только собралась вздохнуть с облегчением, как он добавил: – Вместе с ней. А тебе временно лучше пожить у другой подруги.
– Я у Колобка поживу, – обрадовалась Женька. – Дня за три вы должны управиться.
– Ну, это зависит от погоды, – мудро рассудил Ромашка, а Женька пошла пятнами:
