приехал, сам собой возник план.
– И от Ольги избавиться, и впредь доить настоящую мамашу? – хмыкнул Димка.
– Ольга ждала, когда закончится ваша встреча с клиентами, – подсказала я.
– Да. Ждала. Я забежал домой, оставил свет включенным, какое-никакое, а алиби. До автосервиса от моего дома по прямой всего пятнадцать минут пешком, сторожа на месте не было, убрел куда-то, и офис открыт. Все как нарочно… Я подумал, это судьба. Взял машину. Когда Ольге звонил в последний раз, сказал, что буду ждать ее возле церкви за торговым центром, там по вечерам ни души. Объяснил, что машину взял у приятеля, потому что своя в ремонте. И повез ее в поселок. Поговорить можно и по дороге.
Он рассказывал, постепенно успокаиваясь, подробно и даже охотно, словно речь шла не об убийстве женщины, которая была его любовницей, а о том, как он провел вечер с друзьями. Закончив свой рассказ, вздохнул, вроде бы с облегчением, и перевел взгляд на меня.
– Ольгина сестра знала о шантаже? – задала я вопрос.
Карташов вроде бы удивился.
– Сестра? – Тут он, должно быть, вспомнил, что случилось с Милкой, и возмутился: – Да вы что, спятили? Я к ее смерти никакого отношения не имею. Откуда ей было знать? Да если бы вдруг узнала, ее-то мне с какой стати бояться? Сами подумайте?
Выходит, Ольга погибла потому, что считала Димку опасным и смогла убедить в этом Карташова. «Ломакин может гордиться своей репутацией», – с невеселой усмешкой подумала я. Он и гордился.
– Вот видишь, покаялся, и самому легче стало, – сказал Димка и потянул меня за руку. – Пошли.
– Куда вы? – растерянно пробормотал Карташов.
– За кудыкину гору. А ты подумай, что дальше делать, хорошо подумай.
Тут я здраво рассудила, что наш недолгий союз с Димкой подошел к концу. Вряд ли Ломакин захочет, чтобы Карташов отправился к следователю каяться в содеянном. Он заинтересован в том, чтобы вся эта история не выплыла наружу, разумеется, если намеревался помочь Марине. Надумай адвокат сбежать, Димке это только на руку.
– Отправляйтесь без меня, – сказала я, когда мы покинули контору. – Загляну к родственникам.
– Какие, к черту, родственники? – удивился Димка.
– Ну, значит, погуляю немного.
– Карташова будешь сторожить? Хорошо, покараулим вместе, пока твой мент не соизволит появиться.
– Марина вряд ли скажет тебе спасибо, – заподозрив подвох, произнесла я.
– А мне ее благодарность по барабану. Бабы, для которой деньги дороже собственного ребенка, у меня добрых чувств не вызывают.
– Это ведь и твой ребенок, – напомнила я.
Димка пожал плечами.
– Не жди, что я брошусь удочерять девчонку. В конце концов, у нее бабка есть… А там посмотрим.
Еще час мы болтались под окнами конторы. Карташов не показывался. Может, бежать у него просто не было сил, а может, настораживало наше присутствие. Наконец подъехал Витька в компании грузного усатого дядьки. Они вместе вошли в адвокатскую контору, не обратив внимания на припаркованный джип. «Мерседес» заблаговременно перегнали в соседний переулок, в нем я и ожидала развития событий, так что я Витьку видела, а он меня нет.
Забегая вперед, скажу, что на третий день он мне все-таки позвонил, чтобы сообщить: следствие закончено, убийца найден, покаялся и готов понести заслуженное наказание.
Когда за Витькой с усатым закрылась дверь, Ломакин устроился рядом со мной и сказал с усмешкой:
– Теперь ты довольна?
– Не особенно. Но ты здесь ни при чем. Поехали домой.
– Все, что угодно, спасительница.
По дороге Димка пробовал меня разговорить, но я все больше смотрела в окно и отмалчивалась. Убийца Ольги найден, но оставалось загадкой, кто и за что убил Милку. Я-то была уверена: убийства сестер связаны. И вот опять нахожусь в исходной точке. Никаких идей. Оставалось вернуться к первоначальной версии заговора против Берсеньева, но и здесь все виделось смутно. Может, и были у Милки компрометирующие бумаги, вот только где их искать?
Размышления были прерваны самым неожиданным образом. «Мерседес» тормозил во дворе моего дома, когда я заметила Настю. Она сидела на качелях, прижимая к груди сумку и глядя себе под ноги.
– Черт, – буркнула я в досаде и тут же пожалела об этом.
– По-моему, тебя ждет сцена ревности, – хмыкнул Димка. – Это ведь жена Стаса? Я не ошибся?
– Мы с ней дружим, – растянула я губы в улыбке. – Водой не разольешь.
– То-то на твоей физиономии так много счастья. Не забудь передать ему мои слова.
– Ты так много говоришь, что всех слов не упомнишь.
Я вышла и немного потопталась возле подъезда, ожидая, когда Димка с охраной уедут, а потом направилась к качелям. Настя поднялась мне навстречу, а я в который раз подумала, что она похожа на испуганную птичку, и мгновенно появилось чувство… нет, не жалости… тревоги, словно она была маленьким ребенком, а я… «Рожать пора», – подумала я с неудовольствием.
– Здравствуйте, – сказала Настя, поправляя прядь волос. Движение вышло нервным, да мне и без того было ясно: девушка очень взволнована. Или напугана. Скорее и то и другое. И что мне с ней делать?
– Хотите чаю? – сказала я, так ничего и не придумав.
– Нет, спасибо. Я… я сегодня приехала из Питера, а Стаса нигде нет. Он не велел приезжать, но я все равно… вы не знаете, где он?
– Нет, не знаю, – ответила я.
– Но… он ведь был у вас?
– У него есть мобильный, вы не пробовали позвонить?
– Я звонила, но он не отвечает.
– Возможно, какие-то важные дела. Зайдете? – Откажись она от приглашения, я была бы только рада, и все же… не могла я оставить ее одну.
– Если вы не против, – вздохнула она.
– С какой стати? Идемте.
Мы поднялись в квартиру, я все-таки включила чайник и собрала на стол, решив быть гостеприимной. Настя сидела нахохлившись, теребя ручку сумки, которую так и держала на коленях.
– Он изменился, – вдруг произнесла она, а я невольно поморщилась.
Меньше всего я хотела говорить о Стасе. Она же могла говорить только о нем, не подозревая, что у меня кишки сводит от боли, стоит мне просто услышать его имя. Идиотская ситуация: передо мной его жена, она вроде бы ждет от меня сочувствия, а я ей в самом деле сочувствую и думаю о том, как ее успокоить, внушить уверенность в скором и безграничном счастье. И побыстрее прекратить это самоистязание.
– Он изменился, – повторила Настя с печалью. – Стоило вам встретиться, как все пошло не так. Зачем вы меня обманывали? Вы ведь раньше были любовниками. Думаете, я не поняла? Вы нам помогли, но не просто так. Вы же знали, что после этого он не сможет просто взять и уехать.
– Слушайте, я не знаю, где ваш муж… и, честно говоря, у меня очень много дел, – прозвучало это не особо уверенно.
– Он сюда из-за вас приехал, – как будто не слыша меня, продолжила Настя. – А мне приезжать не велел. Вы меня дурой считаете, да? Стас иногда во сне разговаривает, шепчет «Принцеска» и улыбается. Это ведь он вас так зовет? Он придумал это прозвище еще тогда, много лет назад, да? И… я ему совсем не интересна… Что вы в него вцепились, точно клещ? – вдруг закричала она. – У вас же ваш Славка есть. Вам что, мало? Вам еще мой муж понадобился? Он мой муж, мой… Я люблю его и никому не отдам, слышите, никому!
– Я на него не претендую, – сказала я как можно мягче.
– Вы не претендуете? Тогда почему он здесь? Не отвечает на звонки… Почему я ему не нужна? Почему?
– Разбирайтесь сами со своим мужем, – не выдержала я.
