задушен, а уж потом его тело сбросили в воду. В смерти Горемыкина повинен кто угодно, но только не собака, ужасные раны на шее были нанесены ножом, а отнюдь не клыками. Расчлененный труп оказался Светловым Александром Леонидовичем, уроженцем областного центра, который лишь месяц назад покинул исправительное учреждение. О нем в деревне слыхом не слыхивали и, что ему тут понадобилось, предположить не могли. Словом, вместо одного убийства целых три, а милицейские чины лишь разводят руками.
Вдоволь наслушавшись разговоров и домыслов, мы пошли к веранде. Валера с праздным видом сидел в плетеном кресле, при нашем приближении он широко улыбнулся.
– Где вы опять пропадали? – Пока я прикидывала, стоит ли сказать правду или нет, Валера вдруг поднял брови и спросил: – А это откуда? – И так как я не сразу сообразила, к чему относится вопрос, ткнул пальцем в растение, которое торчало из моего кармана. Я пожала плечами, а Валера засмеялся: – Нет, серьезно, где вы это взяли?
– На острове, – ответила Женька, чем заслужила мой гневный взгляд. – Мы нашли проход…
– И там растут такие цветочки?
– Растут. Целое поле.
Валера хлопнул себя ладонью по лбу и захохотал, бормоча: «Ну, конечно», а мы взирали на него в полном недоумении.
– Анфиса, – спросил он, немного успокоившись, – а вы знаете, что это такое?
– Нет.
– Это конопля.
– Ну и что? – пожала я плечами, а он усмехнулся:
– Счастливый вы человек, ей-богу… Вы что-нибудь слышали о наркотиках?
– О господи! – простонала Женька, плюхаясь на диван. – Я ж должна была сообразить… И эта маскировочная сетка, чтоб сверху в глаза не бросалось во время цветения. Ведь цветочки-то характерные, а там целая плантация… Вот она, Колина квартира, его желание трудиться в пансионате… Теперь понятно, что охраняли собачки от досужих глаз.
Пока я приходила в себя, Женька бросилась к участковому, выхватив у меня вещдок.
Милицейская машина закрутилась. Догадки наши оказались верны. Колю арестовали. Особо стойким парнем он не был и вскоре начал давать показания, первым делом назвав своих сообщников, оба оказались его соседями по городской квартире. Об этом мы узнали от участкового. Он заглянул ближе к обеду и заметил:
– Валентина плачет… Внуку грозит по всей строгости закона лет пятнадцать.
Накануне мы с Женькой, сидя в компании писателя, его жены и Валеры, рассказывали о нашем походе на остров, поэтому спать легли поздно, и соображала я с трудом, оттого, должно быть, и спросила:
– За что?
– Ну… много всего набирается. Наркота эта – раз. Вова Татарин – два. Тот кое о чем догадывался и шантажировал Николая, то по полтиннику требовал, а тут ему сотня понадобилась. Парень понял, что сотней дело не кончится, и того… Москвичи, кстати, что прошлым летом приезжали на джипе, его дружков работа. Приезжие-то, как бы это выразиться, из смежной фирмы были, ну и не заладилось у них что-то. Порешили всех четверых и в болото… Когда он узнал, зачем вы приехали, очень испугался. А ну как на болото сунетесь? Вы чего не рассказали, что вас в трясину едва не заманили? А Евгению Петровну по голове ударили?
– Так это Коля?
– Конечно. Думаю, и мужчина, которого без головы нашли, его работа. Правда, Николай категорически отказывается и убийство Горемыкина на себя не берет, но, я думаю, это дело времени. Деться ему некуда, во всем сознается… Ладно, девоньки, спасибо я вам должен сказать. Очень вы мне помогли.
– Вы на острове Кукуя нашли? – подумав, спросила я.
– А как же, – поморщился участковый. – И столб, и маску… Должно быть, в тот раз, когда я на остров по весне ходил, ее-то я и видел. Только с перепугу мне тогда рожа эта очень страшной показалась. Колька-то меня выследил, вот и устроил встречу…
– Значит, голова у вас не от болотных газов разболелась?
– Какие газы… Стукнули по башке, а пока я в беспамятстве был, наркотой накачали и перевезли на мотоцикле за тридцать километров, чтоб с толку сбить. Стервец, я ж его вот с каких пор помню, – горестно покачал головой участковый, держа руку над землей на полметра. – Валентину жалко…
– А зачем им Кукуй понадобился? – влезла Женька. – Ну, идол этот…
– Идола из озорства поставили, чтоб все как в легенде… Сколько времени людей дурили, – опять вздохнул участковый. – Надо мост восстанавливать, не то порядка здесь не будет. Отыщется умник и еще какого-нибудь Кукуя придумает.
– Рюкзак, в котором руки нашли, тоже Колин?
– Нет, рюкзак убитому принадлежал, это доподлинно установлено.
– А чем убитый Коле помешал?
– Следствие установит…
После беседы с участковым можно было покидать здешние края, тем более что Женьке пора было садиться за статью. Однако на душе у меня было неспокойно.
– О чем ты все думаешь? – спросила Женька, когда на лодке, пришедшей за участковым, мы перебрались через реку и, простившись с Василием Ивановичем, отправились к отцу Сергею за машиной.
