– Громов слушает! – А я спросила:
– Что ты мне подсунул?
– В каком смысле? – насторожился он.
– Куча фамилий и ничего существенного.
– Все существенное я сказал тебе час назад.
– Да? И что это было?
– Ну… я люблю тебя. Чего уж существеннее.
– Перестань валять дурака, ты прекрасно понял, о чем я.
– Ладно, не злись. Времени не было на разговоры, ты ж сама видела. Значит, так, гражданки Трусовой, она же Груднева, по месту прописки в наличии нет. За квартиру не платит, телефон за долги отключили, родных и близких в Нижнем нет, так что сообщить, где она в настоящий момент, некому.
– Как же так? Есть же у нее какие-нибудь родственники?
– Мать с отцом погибли, ты же читала, а остальные родственники, может, и есть, но им по фигу. В розыск не подавали – это точно. К тому же девка она лихая и могла в очередной раз выйти замуж где- нибудь в Тюмени. Конечно, отыскать ее можно, но на это уйдет время.
– А ее ищут?
– Само собой. Она же подозревается в похищении ребенка. Вопросы есть?
– Есть.
– Это новые вопросы или те же самые, но по новой?
– Иногда ты такой бесчувственный, – вздохнула я.
– Чувственный я, чувственный и с удовольствием бы это доказал, да работать надо.
В общем, мы простились, я подумала и позвонила Женьке. В отличие от мужа подружка проявила жаркий энтузиазм и через двадцать минут уже вышагивала по моей кухне.
– Ищут… знаю, как они ищут. Заехали по месту прописки, позвонили в дверь, поспрашивали соседей и факс отправили: такой-то нет и давно не было.
– И что ты предлагаешь? – усмехнулась я. – Съездить в Нижний Новгород?
– Конечно, – кивнула Женька и посмотрела на меня так, как смотрит собака на кость. Вожделенно, одним словом.
– Спятила, – растерялась я. – Ты же не думаешь, что мы в самом деле…
– Думаю. У нас больше шансов, чем у ментов. Для них это работа, рутина, одним словом, а для нас вопрос жизни и смерти. Чувствуешь разницу? К тому же ты не можешь не согласиться, что до сих пор мы изрядно опережали ментов, и, если б не мы, они, скорее всего, ничего об этой Людмиле-Инге так и не узнали.
В каком-то смысле Женька была права, то есть я не сомневалась, что без нас в милиции все равно бы докопались до истины, но то, что мы сделали это быстрее, – реальный факт. И то, что в Нижнем Новгороде кто-то, не проявляя особого рвения, просто проверил адрес и ответил на запрос, тоже похоже на правду. Но что нам делать в Нижнем Новгороде, я все-таки представляла с трудом.
– Допустим, мы туда приедем, – нахмурилась я и тут же подчеркнула, заметив, как запылали глаза подруги: – Допустим. И что? Вот он, дом, вот дверь квартиры, разумеется, запертая. Мы взглянули на нее и отправились назад?
– Ты меня нарочно дразнишь, – обиделась Женька. – Как будто я собираюсь смотреть на какую-то дурацкую дверь, нужна она мне…
– А что тогда?
– Есть соседи, подруги, место работы… в общем, есть люди, которые хорошо знали эту Ингу. В легкой непринужденной беседе при известной ловкости можно узнать очень многое. Нам бы только ниточку – и клубочек мы распутаем.
Может, подружка и права: до сих пор нам везло.
– Ромка мне голову оторвет, – тихо сказала я.
– Вот с этого и надо было начинать, – разозлилась Женька. – Что у вас за отношения, если ты не можешь убедить его…
– Хорошие у нас отношения! – разозлилась я. – И тебе об этом известно. Просто у Романа Андреевича принципы, и ему не нравится, когда кто попало занимается расследованием…
– Это мы-то кто попало? – Глаза у подружки полезли на лоб. – Скажешь тоже, кто попало…
– Ладно, не заводись, – отмахнулась я. – Ты знаешь Ромку, он будет рычать весь вечер и никуда меня не пустит.
– А ему и знать необязательно, – фыркнула Женька, а я обиделась:
– Что ты болтаешь? Нижний Новгород что, прямо у нас под боком? Да до него ехать не меньше четырех часов… Это в одну сторону, столько же оттуда, и на разговоры потребуется время…
– Поедем гораздо быстрее, если за руль сяду я.
– Пожалуйста, только на своей машине. – Машина у Женьки была, но больше года стояла в гараже в весьма плачевном виде. Думаю, в гараже она ее держала для того, чтобы он не пустовал, ну и по привычке,
