возле магазина, взволнованно передавая друг другу сногсшибательную новость. Убийство, к счастью, здесь было в диковинку и произвело впечатление.
Только-только двое в костюмах вошли в небольшое помещение, где по причине жары было невыносимо душно, как возле крыльца вновь затормозила машина, и я вздохнула с облегчением: прибыл Роман Андреевич, причем не один, а с двумя боевыми товарищами, ворвался в комнату и с порога рявкнул:
– В чем дело?!
От неожиданности все оторопели, в том числе и я, а вслед за этим испугалась: муженек мне голову оторвет, и будет прав. Если бы не наша дурацкая самодеятельность… О господи… Я всхлипнула, а Роман Андреевич, шагнув ко мне и обхватив за плечи, прижал к широкой груди с намерением защитить от всех возможных неприятностей. Эта сцена потребовала некоторого времени, в течение которого вновь прибывшие смогли разобраться, кто есть кто, и даже обменялись рукопожатиями. Муж перевел взгляд на Игоря, сидящего в углу с видом сомнамбулы, и укоризненно произнес:
– Где у тебя были мозги?
Игорь закрыл лицо руками и заплакал, то и дело повторяя:
– Лелька… господи, Лелька…
Прибывшие смотрели на него, на меня и хмурились.
– Как вы себя чувствуете? – наклонился к Игорю один из них и неуверенно кашлянул: – Вы можете ответить на наши вопросы?
– Да, – закивал Игорь. – Я могу. Это я его убил… я испугался, что он будет стрелять, Анфиса бежала навстречу, и я испугался, что он… я… господи, где Лелька?
Я-то, конечно, поняла, что он имеет в виду, а вот мужчины в комнате – нет, чему я не удивилась. Изъяснялся Игорь путано, слова произносил невнятно, а в целом здорово походил на сумасшедшего. Мужчины тихо заговорили между собой. Роман Андреевич, выпустив меня ненадолго из цепких объятий, принял деятельное участие в разговоре.
Я опустилась на скамью у окна и разглядывала пол под ногами. В общем, денек выдался – хуже не бывает. Меня извели вопросами. Я отвечала, изо всех сил стараясь ничего не напутать, всхлипывала, иногда ревела, вспомнив про Лельку, которая неизвестно где находится, а главное, неизвестно с кем, а когда вопросов у моего собеседника не осталось, он сдал меня с рук на руки Роману Андреевичу, шепнув осторожно, рассчитывая, что я его не услышу:
– Покажи ее врачу. Такая история не пустяк, а у нее веко дергается.
Вот тебе и раз, только века мне и недоставало. Люди думают, что я свихнулась. Впрочем, чему удивляться, свихнешься от таких-то дел…
Муженек здорово перепугался и прямо из милиции повез меня в больницу «Скорой помощи», к знакомому специалисту. Но специалист был хирургом, а у меня все кости целы, вот только с головой не в порядке, и мы опять куда-то поехали, а я, не выдержав всех тягот сегодняшнего дня, взяла да и уснула, а открыв глаза через некий временной промежуток, обнаружила, что лежу на кровати в собственной спальне, рядом со мной сидит Женька и настороженно на меня поглядывает.
– Привет, – вздохнула я и добавила, не удержавшись: – Чего глазищи-то вытаращила?
– Как же, – шмыгнула носом Женька. – Тут некоторые намекали на то, что ты с катушек съехала.
– Это он намекал? – кивнула я в сторону вошедшего Романа Андреевича.
– Ни-ни, – торопливо покачала головой подружка. – Светило медицины был. Такую речь толкнул, я даже плакала. Так душевно говорил, мы с Ромиком, конечно, ничего не поняли, но все равно перетрусили. Голова у тебя и в мирное время малость слабовата, а тут выстрелы.
– Помолчи, тарахтелка, – накинулся на нее Роман Андреевич. – Вот уж язык-то без костей. – И повернулся ко мне: – Хочешь чаю?
– Ничего не хочу, – ответила я, собираясь зареветь, потому что стало ясно: хорошего нагоняя от мужа мне не избежать, и было это тем более обидно, что я прекрасно знала: нагоняй я заслужила.
– Эй, – нахмурился муженек, – завязывай реветь. Ты меня и так здорово напугала.
– Точно. Втащили в квартиру точно мертвую, – бормотала Женька и всхлипнула, опасливо косясь на Романа Андреевича. – Господин подполковник вокруг тебя скакал, точно кузнечик, и с перепугу наорал на меня. Ох и лютовал он вчера, страсть. Как люди существуют с таким начальником?
– Да вас убить мало! – разозлился Роман Андреевич, но, так как накинулся на Женьку, а не на меня, я не особенно испугалась, однако на всякий случай потерла глаза и жалобно спросила:
– Что теперь будет?
– С кем? – съязвил он. – Если ты имеешь в виду Лельку, то о ребенке до сих пор никаких известий, а после того, что произошло… Ладно, – вздохнул он, добрея физиономией. – Все не так скверно. Надеюсь, что ее отыщут.
– А Игорь в больнице, – шмыгнула носом Женька. – С сердцем что-то… Оно и неудивительно: дочери не помог, и неприятностей теперь выше крыши.
– Каких неприятностей? – испугалась я.
– Как каких? Он человека убил. Конечно, ситуация непростая, но… еще неизвестно, что решит суд.
– Какой суд? – пролепетала я.
– Обыкновенный, – разозлилась Женька, а Роман Андреевич торопливо перебил ее:
– Да помолчи ты… Вот ведь язык… – Он сел рядом и заговорил спокойно: – Я думаю, все с Игорем утрясется. В конце концов, есть письмо с угрозами, есть свидетель, что парень собирался выстрелить, пистолет у Игоря зарегистрирован, а то, что он самостоятельно занялся спасением дочери, – дело обычное. Уж очень наши граждане не любят обращаться в милицию, а как жареный петух клюнет в одно место, сразу вой поднимают: куда ж менты смотрели?
