точнее восстановить события и их последовательность. Вадим несколько раз перегонял «БМВ», пока я не убедилась, что он находится на том самом месте, где в прошлый раз стоял серебристый «Део». Затем пришла Женькина очередь побегать от березы к дороге, прежде чем я осталась довольна. Вадим и Женька терпеливо сносили мои придирки и старались изо всех сил. Когда я решила, что машина и люди заняли точь-в-точь те самые места, как в тот день, я попросила Вадима:
– Выйди из машины и возьми что-нибудь в руки. – Он вышел и даже сделал шаг, как тогда Валера. – Что ты видишь? – крикнула я Женьке.
– Все, – прокричала она в ответ.
– Что все, ненормальная?
– Машину, Вадима, дорогу, поле, лес, небо, солнце. Птичку на дереве и тебя, дуру, в поле.
Приказав Вадиму замереть, я бегом припустилась к Женьке и встала рядом, а потом вздохнула:
– Правильно, любовь моя, ты видишь все. Ты только не видишь его правую руку, потому что ее нельзя увидеть отсюда.
Женька хмыкнула и собралась что-то ответить, но выражение ее лица вдруг стало меняться, потом подружка побледнела и ухватила меня за локоть.
– Ты хочешь сказать…
– Правильно. Он его спокойно и заранее обдуманно убил, – закончила я.
Вадим, подходя к нам, последнюю фразу, конечно, слышал и смотрел удивленно.
– Не могу поверить, – пролепетала Женька.
– Все сходится. Кое-что не давало мне покоя несколько дней: почему письмо Вере с просьбой не беспокоиться было написано от руки, а письмо с требованием выкупа – буквами, вырезанными из газеты? Это первое. Второе: куда исчезли деньги? Если Валера успел их забрать, зачем он вернулся?
– По-твоему, Игорь сам написал письмо с требованием выкупа, назначил встречу Валере, а когда тот подъехал, хладнокровно его застрелил, подбросил пистолет, тот, что купил три года назад за две сотни, а деньги…
– А денег, скорее всего, просто не было. Из машины я не видела, что он делает возле березы, в пакете могла лежать свернутая газета, которую он незаметно сунул в карман. Помнишь, он хотел, чтобы с ним поехала я, не мы с тобой и не ты, а именно я. В этом был резон: допрашивать меня с особым усердием никто не станет, памятуя о том, кто мой муж. Задали очень вежливо несколько вопросов и отпустили с богом. О дяде-прокуроре Игорь, конечно, тоже не забыл. В общем, гибель Валеры – это не несчастный случай, а хорошо подготовленное убийство.
– Точно, – кивнула Женька, затем нахмурилась и спросила растерянно: – А зачем ему это нужно? Убивать Валеру?
– Спроси, что полегче.
– И куда мы теперь с нашими умными мыслями? – пролепетала Женька.
– Понятия не имею, – честно созналась я. – Но то, что убийство было спланировано, мне ясно как дважды два.
– Занятно. Выходит, у нас есть убийство, но нет мотива, – хмыкнула Женька, а Вадим подал голос:
– Может, вы объясните, что здесь происходит?
Женька начала объяснять, а я ковырять носком туфли землю, вздыхая время от времени. Домой вернулись довольно поздно. Роман Андреевич сидел на лоджии с газетой в руках и выглядел неласковым. Женька, приметив это, сказала:
– Пожалуй, я переночую дома. – И отбыла с Вадимом, а я села рядом с мужем и поведала ему о своих сомнениях.
– Похоже на правду, – почесав в затылке, проронил Роман Андреевич. – Но ведь не спятил же он? Теперь еще убийство этой Людмилы. Не хотел тебя расстраивать, но… в общем, есть серьезные подозрения…
Весь вечер мы говорили об Игоре и пытались понять, что же произошло. Сообщать о своих догадках в милицию я не торопилась, а вдруг всем фактам существует иное объяснение? А Игорю мои показания, безусловно, окажут плохую услугу. Роман Андреевич надеялся, что у Дунаева хватит ума сдаться властям, и тогда можно будет спокойно во всем разобраться. Я кивала, больше всего на свете боясь, что вдруг позвонит Вера и мне придется с ней говорить. В глубине души я была уверена в своей правоте, но как сказать об этом подруге? В общем, вечер выдался не из легких, а ночью мне приснился сон. Жаркий летний день, я на речке, плыву на спине, раскинув руки, потом переворачиваюсь на живот, набираю в грудь воздуха и ныряю… Мне ужасно не хочется этого делать, потому что я знаю, что увижу там, под водой, возле самого берега…
Я закричала и проснулась, Роман Андреевич зажег ночник и даже успел сказать что-то ласковое, прежде чем я сообразила, что проснулась, а река, Большой омут и труп у берега остались во сне.
– Завязывай с этим следствием, – хмуро бросил Роман Андреевич, услышав мой рассказ. – Чертовщина всякая по ночам снится, это не к добру.
– Ромочка, помнишь, я тебя просила узнать, кто эта утопленница?
– Ну…
– Ты узнал?
– Мне больше делать нечего? И тебе я раз сто говорил… – Но я его перебила:
– Боюсь, я знаю причину, по которой Игорь его застрелил…
Остаток ночи я не спала, а таращилась в потолок и размышляла. Не скажу, что получалось у меня очень ловко, но многое стало понятно, а факты и фактики заняли свое место и под другим углом зрения выглядели
