Женька сняла трубку, сказала:
– Слушаю. – И тут же повесила трубку. Точно так же, как в первый раз. – Молчит, – сообщила она, возвращаясь к столу, но телефон зазвонил вновь.
– Отключи его к чертовой матери, – приказал главный. Мой сосед поднялся, потопал в прихожую и отключил телефон. – Лучше б убийце вашему поторопиться, – заметил Сашка, правда, не очень зловеще. Мы еще выпили, и я, косясь на своего соседа, спросила:
– А тебя как зовут?
– Козел твой спецназовец, – ответил он. – Он у меня, гад, попляшет, я…
– Закуси, – посоветовал ему дружок, и тот в самом деле стал закусывать.
– У него имя-то есть? – возмутилась Женька. – Или это страшная тайна?
– Зовут его Юркой, парень он неплохой, но есть у него один недостаток: как разозлится, никакими уговорами его не проймешь. Можно сказать, совершенно безжалостный человек. – Сашка весело посмотрел на нас, но за внешним шутовством угадывался характер решительный и в отношении нас на многое способный, так что я даже поежилась. – Вашему убийце лучше поторопиться, – закончил он.
«Где ж его взять, убийцу-то? – мысленно вздохнула я и подумала: – Прав, прав был мой муж: следствие – дело милиции, им и карты в руки, а мы, сунув нос в чужие дела, ничего, кроме неприятностей, не наживем. Это все Женька, ее дурацкая идея… Впрочем, я тоже хороша». В самый разгар моих самобичеваний, когда я сидела, уставившись в стол, и уже мысленно хоронила себя, а Женька болтала за двоих, точно проблема сохранности ушей ее совершенно не волновала, Сашка вдруг насторожился и сделал знак молчать. Женька увяла на середине фразы, а Юрик рядом со мной повел крепкой шеей и шепнул:
– Вроде…
Главный нахмурился, Юрик заткнулся, и далее они объяснялись исключительно жестами. Нам было рекомендовано оставаться на местах. Причем Сашка лихо сгреб со стола лишние приборы и сунул в шкаф, и парни очень тихо удалились с кухни, закрыв за собой дверь. Оставшись вдвоем, мы с Женькой дружно вздохнули, и она сказала:
– В окно, что ли, сигануть, пока они при деле? Так ведь второй этаж, пожалуй, шею свернешь…
– А куда они? – пролепетала я. Занятая мыслями о несправедливости судьбы, соображала я туго.
– Ты чего, не слышишь? – удивилась Женька и добавила с отчаянием в голосе: – В мою квартиру кто-то лезет. Замком шебаршит.
«Шебаршит замком» до меня опять-таки дошло не сразу, только я собралась спросить, что Женька имела в виду, как сама услышала подозрительный шорох, входная дверь вроде бы открылась, а Женька дернула меня за руку.
– Давай-ка под стол, – шепнула она, и я в самом деле оказалась под столом. Стол у Женьки в кухне круглый и застелен длинной скатертью с кистями, так что, можно сказать, мы спрятались, только вот интересно: от кого? – Палить бы не начали, – с маетой заметила Женька и неловко перекрестилась. А я попробовала понять, что такое происходит.
Замок у Женьки, после того как Роман Андреевич несколько дней назад приналег на дверь плечом, никуда не годился и легко открывался пилкой для ногтей. Любопытная Женька, по ее собственному утверждению, проводила эксперимент и в самом деле смогла его открыть. Конечно, вместо того, чтобы заниматься всякими глупостями, следовало сменить замок, но Женьке то лень, то некогда. Правда, слесарь, ремонтировавший его после нашего вторжения, внес усовершенствование: Женькину дверь теперь украшала цепочка, днем подружка про нее забывала (впрочем, подозреваю, что и вечером тоже), и если кто-то решил проникнуть в ее квартиру, то сделать это было легче легкого. Вопрос, кто в нее проникает? Если б на выручку спешил спецназ, то Роман Андреевич с замком возиться не стал бы, тем более что особенности Женькиной двери ему хорошо известны. Пока я думала и гадала, кто-то на цыпочках подошел к кухне и осторожно открыл дверь. Я увидела голубые джинсы и замшевые башмаки и постаралась догадаться, кому они могут принадлежать. Следом появилась еще одна пара обуви, кроссовки «NIKE», и Юрик сурово произнес:
– Подними-ка руки, дядя.
Я не удержалась и выглянула. Посередине кухни с поднятыми руками стоял Игорь и таращил глаза, не в силах понять, что происходит. За его спиной находился Юрик и не очень вежливо тыкал его в спину дулом пистолета, потом появился Сашка и тщательно обыскал Игоря.
– Ничего, – сказал он недоуменно и прикрикнул: – Девки, вылазьте!
Мы вылезли из-под стола, а Игорь обрел дар речи.
– Что происходит? – спросил он с легким намеком на возмущение.
– А это ты узнай у своих новгородских дружков, – проворчала Женька.
– Каких дружков? – разозлился он, но мгновенно побледнел, в глазах мелькнул лютый страх, он покачнулся, сделал шаг в сторону, а я всерьез испугалась, что Игорь упадет в обморок. На Женьку это особого впечатления не произвело, и она вновь заговорила:
– Ребята специально приехали, чтобы пообщаться с тобой.
– Чепуха, – выдавил Игорь, затравленно глядя на Сашку, который устроился верхом на стуле.
– Где деньги? – незамысловато начал новгородский гость.
Игорь дернул кадыком и попробовал продемонстрировать удивление:
– Какие деньги?
– Игорь, ты не мудри, – вспомнив, что спасение утопающих всецело зависит от их рук, сказала Женька. – Мы ребятам все рассказали: как вы с Ингой деньги свистнули, как ты ее утопил, не пожелав делиться, и как вернул долг Козырному. Большой долг. Денег на это у тебя не было и вдруг откуда-то появились. Твоя секретарша подтвердила, что ты ездил в Нижний, и аккурат в тот день, как денежкам пропасть. – Женька малость привирала, но возражать я не собиралась.
