Антикварный магазин находился в трех шагах от Соборной площади, и, хотя это практически центр города, место особо оживленным не назовешь. Сам собор в стороне, в тени огромного парка, а магазин в Митрофановом переулке, там вообще тишь да гладь, три особняка по правую руку и четыре по левую, занятые крупными фирмами, далее овраг с ручейком, гордо именующийся Красной речкой. Фирмы уже не работали, и в свете уличных фонарей темнели зарешеченные окна. Я бросила машину на площади, дабы не привлекать внимания. Сашку пришлось взять с собой, стоило открыть дверь, как он начал жалобно скулить.
Возле поворота в переулок и в самом переулке выстроилась вереница машин. Справа толпились человек тридцать, из тех, что любят толпиться по поводу и без повода, слева возле магазина группа людей гораздо меньшая по численности, которым здесь положено было находиться по долгу службы.
– Привет, Детка, – услышала я, и из темноты выплыл Валера, мой старый знакомый, хронический оптимист.
– Привет, – ответила я.
– Говорят, ты опять на коне?
– Врут.
– Надо же, а я порадовался. Здесь по делу или из любопытства?
– Нет у меня никаких дел, – огрызнулась я. Тут подошел Вешняков, сердитый, но собранный и деятельный.
– Привет, – сказал он и машинально протянул мне руку, я пожала ее, а он фыркнул и махнул рукой. – Труп уже увезли. Огнестрельное. В грудь и голову. Похоже на работу профессионала. Что скажешь? – повернулся он к Валере.
– Похоже, – с улыбкой кивнул он.
– Скажи на милость, – вдруг разозлился Вешняков, – чего ты все время лыбишься? Что, трупы такое приятное зрелище?
– Я радуюсь, – серьезно ответил Валера.
– Чему? – не понял Артем.
– Тому, что я еще здесь. – Вешняков только вздохнул, а Валера продолжил: – На мой взгляд, выглядело это так. Парень вышел, стоял лицом к двери, возможно, запирал ее или проверял что-то, убийца подошел почти вплотную. Стреляли с очень близкого расстояния, в последний момент Райзман повернулся…
– Свидетели есть?
– Бабка, что торгует на площади семечками. Говорит, видела парня в чем-то темном. Вывернул из переулка и побежал через площадь в сторону банка. Наверняка там его ждала машина. Здесь кругом офисы, их сдают на охрану, сторожей никто не держит, а время позднее.
– Он всегда закрывал так поздно? – спросила я.
– Обычно работал до семи. Но сегодня привезли какую-то хреновину, то ли шкаф, то ли буфет, резной урод величиной с мою кухню. Стоит в подсобке. Райзман ждал реставратора, чтобы показать ему это чудо. Реставратор опоздал, потом они еще долго болтали.
– С ним уже беседовали?
– Пока только по телефону. Вызвали сюда сотрудников, вот они о встрече и рассказали. Реставратор уехал в половине десятого, а Райзман по неизвестной причине еще задержался, он сюда лишь по вечерам заезжает. В охрану он звонил в 22.55, значит, примерно в это время его и убили. Завтра проверим все звонки отсюда и из клиники.
– Скорее всего, человеку, интересующему нас, он звонил с мобильного.
– И мобильный проверим. Я думаю, все более-менее ясно. Оба убийства связаны: Райзман позвонил, убийца забеспокоился, в результате у нас еще один труп. Теперь мы этого сукина сына найдем, – сделал Вешняков оптимистичное заключение. Тут его позвали, и он заспешил к коллегам. Валера тоже ушел, а я пристроилась на скамейке возле кустов шиповника, Сашка полез было из сумки, я на него шикнула, и он успокоился. Мысли у меня были отнюдь не оптимистичные.
Толпа понемногу начала расходиться, а господа из органов разъезжаться. Я решила дождаться Вешнякова, вдруг накопали что-то интересное. Однако он ничем меня не порадовал, плюхнулся рядом, закурил и философски изрек:
– Вот жизнь. Был человек и нет человека. Уж, кажется, пора бы к этому привыкнуть, а все равно каждый раз дрожь берет.
– Дрожь – это ничего, – вздохнула я. – Вон Валерка зубы скалит.
– Да, это симптом. Домой меня отвезешь? Я сюда на служебной…
Мы подошли к моей машине и нарвались на Лялина, он приткнул свой джип аккурат перед моей машиной. Вышел и насмешливо сказал:
– Ну что, Пинкертоны, еще один труп?
Стыдясь и пряча глаза, я поведала о том, что должна была рассказать Лялину гораздо раньше, а вместо этого увлеклась кандидатурой Лапшиных на роль возможных убийц, и вот результат. Лялин взглянул так, что мне стало очень неуютно в этом мире.
– Деятели, – бросил он презрительно. – Что, так трудно сложить два и два?
– А что, по-твоему, мы должны были сделать? – начал Вешняков. Лучше бы молчал, ей-богу.
– По-моему, надо было людей за Райзманом приставить, как только этот мафиози нарисовался.
– Почему обязательно мафиози? С чего вы вообще взяли…
– Ладно, чего теперь, – махнул рукой Лялин, – человека не вернешь.
