– Ну, говорит, засиделись, Сафронов предложил остаться у него, вот он и остался. А ты считаешь, что убитая ждала Никифорова?
Вопрос вызвал размышления.
– Не знаю. Скорее нет, чем да. Почти наверняка нет. Очень ей не хотелось, чтобы мы встретились. А чего ей Никифорова прятать, скажи на милость? Ну, сказал бы мне пару ласковых…
– Ему могло не понравиться, что она ведет с тобой доверительные беседы, вот она и поспешила от тебя избавиться.
– У Никифорова случайно нет «БМВ»? – спросила я.
– У него «Лендкруизер», довольно старенький, лет семь на нем катается, – сообщил Лялин. – То ли привык к нему, то ли на новую денег нет. Дела у него идут так себе.
– Вера помогла ему с займом, недвусмысленно намекнув, что Никифоров никуда от нее не денется, иначе ему туго придется. Мне она сказала, что ревновать его ей и в голову не приходило, сама она тоже не хранила ему верность. Но, как знать, могла и разозлиться, что он так весело проводил время с Анной.
– Пригрозила ему, и он ее за это убил? – вздохнул Артем. – А Анну убил, потому что боялся, что она подружке проболтается. И Райзмана заодно. Что, если неизвестный любовник Никифоров и есть?
– Райзман ему перед смертью звонил?
– Нет. А вдруг они случайно встретились, без всяких звонков? Заехал к нему домой или на службу?
– А он заезжал?
– Говорят, что нет, но мы ведь серьезно не проверяли…
– Значит, Никифоров? – вздохнула я. – Скажи, Артем Сергеевич, тебе очень не хочется, чтобы в это дело был замешан Тагаев?
– А тебе очень хочется?
– Мне хочется найти убийцу.
– Тогда сиди дома и никуда не суйся. После тебя одни трупы. – Он слегка смутился и нервно кашлянул.
– Не похоже, чтобы Никифоров особо опасался гнева любовницы, – вздохнула я, решив не обращать внимания на слова Артема. – Приличия соблюдал, это верно: попросил Лапшина на стреме постоять, чтоб на Веру не нарваться, но боялся вряд ли, не то не стал бы вести себя так по-дурацки, я имею в виду ту же Анну.
Лялин взглянул на часы и сказал:
– Гадание на кофейной гуще, предлагаю на сегодня закончить.
Мы простились с Артемом, Олег проводил меня до машины.
– Кажется, я действую парню на нервы, – сообщила я ему с печалью, наблюдая, как Артем отчалил на видавших виды «Жигулях».
– Ничего удивительного, мне ты тоже действуешь на нервы, – заметил Лялин.
– Я же хочу помочь, – возмутилась я.
– Конечно, но получается, что все еще больше запутываешь. Где ты – там очередной труп, что в этом хорошего?
– Иди ты к черту, – в сердцах сказала я. Лялин хмыкнул и в отместку поцеловал меня. Я отстранилась, недовольно заметив: – Осмелел.
– Ты мне всегда нравилась. Старею, тянет на молоденьких.
– Ага. Помни, от меня одни неприятности.
– Помню, но ничего не могу поделать: сердцу не прикажешь.
Настроение было ни к черту. Что я в самом деле лезу и порчу людям жизнь? Лялин прав, менты меня не тронут, Дед не позволит, а кто с ним в нашем городе свяжется? Наплевать и уехать куда-нибудь к морю. А там, глядишь, найдут кого-нибудь или дело закроют. При мысли об этом все во мне возмутилось. Надо полагать, не от жажды справедливости, а от безделья. Хотя тут я лукавила: очень хотелось докопаться до истины. Три трупа, а мы все на кофейной гуще гадаем.
Я поехала домой, злясь на себя, на Вешнякова и вообще на весь мир. Не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Недовольный Сашка, который собрался на прогулку, демонстративно ушел на балкон.
– Вы сговорились, что ли? – крикнула я ему вдогонку, он даже ухом не повел. – Точно сговорились, – сказала я и сняла трубку.
Звонил Сафронов. Он был потрясен известием о гибели Веры, что меня не удивило. Полчаса я утешала его, потом принялась выспрашивать, с какой стати в ночь убийства Никифоров остался ночевать у него. Оказывается, не первый раз оставался. Друзья любили перекинуться в картишки, собиралась компания из четырех человек, Никифоров по-холостяцки иногда ночевал, когда засиживались дольше обычного, так было и в тот раз. У Никифорова алиби, кроме Петра, еще двое могут подтвердить, что он провел с ними вечер и часть ночи. От Петра поехал в офис. От Вешнякова я узнала, что первым забил тревогу все тот же Никифоров, он несколько раз звонил Вере, но она не отвечала. Это показалось ему подозрительным, и он поехал к ней, стоял под ее дверью и названивал то на домашний, то на мобильный телефон, и слушал, как звонки раздавались в пустой квартире. Это здорово его напугало, он вызвал милицию. Артем говорит, парень очень нервничал, что и неудивительно, просто обнаружить труп и то дело малоприятное, а если это твоя возлюбленная… Артему видеть Никифорова в роли убийцы предпочтительнее, чем Тагаева, но алиби – это алиби. Петр дал понять, что Никифоров во всех несчастьях винит меня. Что он подразумевает под этим, еще вопрос, возможно, считает, что я убила всех троих. Кстати, имеет право. Я-то вот не стесняюсь представить его в роли убийцы.
