– Александров на кладбище, и ты следом хочешь? – сурово вопрошал Артем.
В конце концов Матюша дал показания. Да, в клубе устраивали бои, да, он вербовал участников, в основном среди спортсменов-неудачников, которые нуждались в деньгах. Он назвал несколько человек, которые в настоящее время живы-здоровы. Свое участие в боях они отрицали, но, ознакомившись с показаниями Матюши, признались. Получали по двести баксов за бой. Ничего особенного, в городе подобные бои устраивают часто, даже тотализатор работает. О смерти Александрова Матюша, по его словам, узнал в спортивной школе и с его участием в боях никак это не связал, тем более что говорили, будто это несчастный случай.
Интересное началось, когда Вешняков выложил перед Матюшей фотографии Саши и Валеры. Парень их якобы не знал, но врал он так неубедительно, что сам на себя злился. Я не сомневалась, что долго он не продержится, а потому поехала к Деду, чтобы порадовать того. До окончательной победы еще далеко, но все же есть чем похвастать.
Приемная была пуста. Даже Ритка не восседала на привычном месте, я потянула дубовую дверь и обнаружила, что Дед стоит возле окна, с задумчивым видом созерцая пейзаж.
– Это ты? – спросил он, не поворачиваясь.
– Я. У меня есть новости. Не то чтобы очень хорошие, но оптимистичные.
Я с довольным видом устроилась в кресле, а Дед продолжил смотреть в окно. Это показалось мне обидным. Наконец он повернулся, прошел к столу и занял свое кресло.
– Рассказывай, – кивнул он вроде бы даже без особого интереса. Мой энтузиазм стал понемногу убывать, но начала я бодро.
– Значит, так. Господин Дубников, владелец ночного клуба, организовывал бои без правил. Говорят, вещь обычная в нашем городе, – не удержалась я. – Что в общем-то понятно, город, можно сказать, олимпийский. Чемпионов как грязи… – Тут я решила, что увлеклась. – Два таких боя закончились плачевно для их участников. Богатые дяди хотели видеть что-то экзотическое и повышали ставки, пока парни попросту не забили друг друга до смерти. Добропорядочные граждане испугались, что кто-то об этом узнает, и трупы решили залить цементом. Один из постоянных посетителей клуба Ковтан. Сам ли он предложил надежное захоронение или без него додумались, не знаю. От трупов избавились, но не от дурных привычек. В клубе старались во всем идти навстречу пожеланию клиентов и специально для любителей демонстрировали живое порно. – Дед поморщился, а я пожала плечами, уж извини, что есть, то есть. – Девушек для этого подбирали на улице. То ли проститутки их не устраивали, то ли доходами делиться не желали. Не знаю, сколько женщин побывало в этой малоприятной роли, но один раз устроители просчитались по-крупному. Парни, выехав на охоту, привезли двух девчонок. Одна из них оказалась Юлей Якименко. Возможно, она сама сказала, кто ее отец, возможно, кто-то из присутствующих узнал ее или она случайно увидела кого-то. Стало ясно, если девочка расскажет отцу… Кондаревский убил Юлю. Думаю, это было не первое его убийство. Он настоящий маньяк. Дубников снимал развлечения членов клуба на камеру. Это позволило ему легко договориться с ними, когда возникла необходимость. К примеру, все дружно подтвердили алиби Кондаревского. Дубников боялся, что тот покается в грехах следователю и добропорядочные граждане окажутся в сложной ситуации. Так вот Кондаревский убил девочку, а вскоре избавились и от самого Кондаревского, затем и от Ковтана, вынудив того принять яд. – Я сделала паузу, а Дед, выждав немного, спросил:
– Значит, какой-то психопат убивал женщин, а дружки его покрывали, когда же почувствовали опасность, избавились от него?
– Примерно так.
Дед с облегчением вздохнул. Не знаю, какого рассказа он ждал от меня, но этот ему, безусловно, понравился.
– Что ж, я рад, что вы смогли разобраться во всем этом, – заметил он.
– Разобраться мало, – возразила я, – надо все это доказать. Сейчас многое зависит от того, сможем ли мы найти двух подозреваемых и одного возможного свидетеля.
– Ну так ищите, – посуровел Дед, и я, воодушевившись после такого напутствия, пошла искать.
На следующий день Вешняков порадовал меня. Наконец-то смогли установить место жительства приятеля Александрова, которого я вместе с ним подвозила той ночью. Им оказался Солодков Вячеслав Сергеевич, журналист по профессии. До недавнего времени он работал в «Метрономе», довольно паршивой газетенке с характерной желтой окраской. Через два дня после гибели Александрова он без объяснений уволился. Квартиру, которую он снимал, оставил, сказав хозяйке, что получил выгодное предложение из Москвы.
В выгодное предложение я не очень поверила, скорее всего, парень просто сбежал, заподозрив неладное. Встретиться с ним мне захотелось еще больше. Приехал он из поселка Заречный, это километрах в ста от города, окончил колледж, а затем и институт, факультет журналистики, работал в газете всего год. Отец с матерью до сих пор живут в Заречном. Им должно быть известно, где сейчас их сын.
В поселок мы поехали с Вешняковым. Была у меня надежда, что Вячеслав Сергеевич отсиживается у родителей, но Артем бурчал, что работы в поселке нет, журналисты там вообще без надобности, а на шее у отца с матерью особенно не рассидишься, если у них всех доходов две пенсии.
В Заречный мы прибыли ближе к обеду. Поселок был небольшим и поначалу показался нам необитаемым. Дома, те, что ближе к дороге, стояли заколоченные. Однако вскоре оказалось, что если жизнь здесь и не бьет ключом, то по крайней мере теплится. Навстречу нам попалась старушка с хозяйственной сумкой, от нее мы и узнали, где живут Солодковы.
Дом стоял у пруда, на скамейке что-то мастерил дедок в кепке. Выяснилось, что это дед Вячеслава Сергеевича. Отец с матерью были в доме.
Артем громко поздоровался и предъявил удостоверение. Женщина испуганно прижала руки к груди, отец нахмурился и сурово спросил:
– Чего натворил?
– А что, может и натворить? – спросила я.
Мужчина пожал плечами:
– Если милиция ищет, выходит, натворил. Да и чего б ему из областного центра уезжать? От работы, от цивилизации всякой. В армию надо было лоботрясу, а он, видишь ли, хворый.
