– «Лексус».
– На стоянке. А шофер исчез. Мы считали, что Филиппов шофера с машиной тут же отпустил. Обычно те, кто приезжает на своем транспорте, ставят тачки на стоянке. Заметь, «Лексус» – тачка дорогая, где попало не бросишь. Но Филиппов этой услугой не воспользовался. Вот мы и заключили: либо шофера с тачкой отпустил, либо на экспрессе приехал. Но швейцар видел машину.
– Шофер мог жить не в «России», а где-нибудь в гостинице подешевле. Или вообще у знакомых. А зачем, кстати, Филиппову гостиница понадобилась? У него же дом есть?
– Не забывай, что он появился здесь, когда Светлану уже убили. Вполне естественно, что он не хотел быть замешанным в таком деле. А может, он боялся, что дух погибшей Светланы будет мучить его по ночам. Или еще проще: не хотел, чтобы о его контактах знали. В этом смысле гостиница предпочтительнее. Толпа народу, и никому ни до кого нет дела.
– Утверждение спорное, но допустим. Тут появляется Лика. Филиппов звонит ей, и она спешит к любимому с отчетом, а любимый отправляет ее с шофером неизвестно куда.
– Примерно известно, раз она в морге оказалась.
– Не фантазируй, – призвала я его к порядку. – В морге она могла оказаться и без помощи шофера. Допустим, Филиппов решил отправить ее в Москву, от греха подальше…
– А по дороге шофер решил, что Москва – это слишком далеко, и оставил ее на втором километре, да и то в другой от Москвы стороне.
– Шофер мог просто отвезти ее на вокзал. Когда он исчез?
– Кто его знает.
– Подожди, я правильно поняла: шофера видели лишь однажды, и то не его самого, а машину?
– Машина до сих пор стоит на стоянке, а шофер исчез. Домашние понятия не имеют, где его искать.
– Так он был здесь вообще или нет?
Вешняков пожал плечами:
– Должно быть, был.
– Если киллера подставил Филиппов, ему по идее надо было озадачиться своей безопасностью. И тут бы охранник очень пригодился. А охранника-то и нет.
– Парня надо найти, это ясно, – вздохнул Артем. – Только внутренний голос настойчиво мне шепчет: «Не найдем или найдем, но ни о чем не спросим».
– Не каркай.
– Я не каркаю, я предчувствую.
– Если Филиппов был спокоен и отпустил охранника, то, может, он не имеет отношения к звонкам по телефону с предупреждением об убийстве и хлопнули его по другой причине? Все-таки должен был человек насторожиться, а он благодушествует.
– И я говорю, вокруг полно психов.
– Вот что, сгоняю-ка я на вокзал.
– Зачем?
– Узнаю, не покупала ли Лика билет до Москвы.
– И что это нам даст?
– Вешняков, надо работать, глядишь, что-нибудь и нароем.
– Ты рой, а я домой поеду. Должна же быть у человека личная жизнь?
– Должна, – согласилась я и пошла переодеваться, а когда вернулась, смогла убедиться, что с личной жизнью Вешняков не торопится, пьет чай, болтая с Сашкой. Увидев меня, он сделал последний глоток и поднялся.
– Ну, что? Поехали на вокзал.
– Тебе-то зачем?
– А я там давно не был, соскучился.
На вокзале мы отправились к дежурному, который привел нас к приятной даме лет пятидесяти. Поколдовав у компьютера, она сказала:
– Да, на фамилию Колчина А.Г. продан билет на московский экспресс.
– Если она села в поезд, то выйти смогла бы лишь в Москве, экспресс идет без остановок.
– Значит, что-то ей помешало сесть в поезд. Она почему-то решила остаться и в результате оказалась в морге.
Женщина с беспокойством взглянула на нас.
Я спросила:
– Можно узнать, кто ей продал билет?
– Седьмая касса. Любавина Анна, ее смена была. Она и сейчас в седьмой.
Мы отправились к седьмой кассе. Девушка встретила нас настороженно.
