– Не помните женщину, которой вы продали билет на экспресс? – спросила я, назвав число и фамилию.
– Шутите, – нахмурилась она. – Вы знаете, сколько я этих билетов продаю? Подождите… ну, конечно, Колчина… деньги из паспорта выпали, целая пачка. Только билет не женщина покупала, а мужчина. Точно. Он паспорт мне протянул, я его открыла, и доллары посыпались. Он еще засмеялся, сказал: жена от него заначку прячет. Хороша заначка, там долларов пятьсот было. А он мне говорит, жена на дубленку копила, мол, нашла, где прятать, в паспорте, видно, сама забыла, куда убрала. Он еще торопился и сдачу оставил, двести тридцать рублей. Вот они, до сих пор лежат. Я кричала ему, да он не слышал, побежал на эскалатор. Жена, видно, на платформе ждала. А чего случилось? Нажаловался, что ли? Вот его сдача лежит, мне чужого не нужно.
Успокоив девушку, мы пошли в бар пить кофе.
– Похоже на то, что парень очень старался, чтобы его запомнили, – заметил Вешняков.
– Похоже, – кивнула я. – Не худо бы с проводниками поговорить, села Лика в поезд или нет.
– Нет. До Москвы два часа без остановок. В Москву экспресс прибывает в девять вечера, в это время она была уже мертва. Значит, в поезд она не села. И шофер исчез. Либо женщину убил он, либо… что-то на вокзале произошло, и они оба оказались в морге.
– Его-то в морге нет.
– Возможно, это вопрос времени, – пожал плечами Вешняков.
– Веселенький прогнозик. В пользу первой версии тот факт, что парень старался быть заметным. Мол, билет купил и в Москву отправил, а что там дальше с Ликой было, мне неведомо.
– Если шофер к убийству не причастен, значит, он по какой-то причине до вагона ее не провожал, не на ходу же она выпрыгнула?
– А если она его просто обманула? Села в вагон, помахала ручкой, а когда он ушел, покинула поезд.
– Зачем? – усмехнулся Вешняков.
– Вдруг что-то вспомнила! Или испугалась, или захотела с кем-то поговорить!
– Шоферу следовало дождаться, когда поезд тронется.
– А если торчать на перроне ему попросту было лень?
– Могу еще версию подкинуть. Кто-то подошел к нему и, очень интересуясь его хозяином, предложил прогуляться для задушевной беседы. Сделал предложение, от которого он не мог отказаться. Лика это видела и выскочила из поезда до его отправления.
– Мне бы понравилась твоя версия, – кивнула я, – если бы парень не вел себя так странно возле кассы. Уж очень он хотел запечатлеться в памяти кассира. Стрельцова надо найти.
– Ищем, – кивнул Артем. – А вот найдем ли… Хозяина его шлепнули. Если у Стрельцова рыльце в пушку и он с благословения Филиппова избавился от Лики, самое время пуститься в бега. Хозяина нет, и вступиться за него некому. Если он ее не убивал, все равно лучше где-то отсидеться и выждать, что за винегрет здесь получится. Знаешь, о чем я сегодня думал?
– Ну…
– Я лет пять на лыжах не катался. Каждый год собираюсь, не получается. Сколько всего хорошего мимо проходит, бежит время, а у нас все трупы, трупы…
– Иди работать к Лялину, – отрезала я. – И катайся на лыжах.
– И пойду. Вот получу подполковника и со спокойной душой…
– Вешняков, – вздохнула я. – Слыхал пословицу: «Горбатого могила исправит»?
– Так это про тебя, – отмахнулся он. – Я-то здесь при чем?
Я отвезла Вешнякова домой, а сама отправилась в Ромашково, хотелось проверить, не появлялся ли там шофер Филиппова накануне смерти Лики. Вешняков к этой моей идее отнесся прохладно, всех соседей уже опрашивали и ничего интересного не узнали, народ там не любопытный. Я тоже не надеялась на удачу, скорее просто не хотела возвращаться в свою квартиру. После сегодняшнего происшествия она казалась мне неуютной.
В Ромашкове меня встретили неласково, в трех домах дали от ворот поворот, еще в двух говорили весьма неохотно.
Совершенно не к месту я вспомнила Тагаева. Что он там болтал о том, что я хочу свалить вину одного человека на другого? Ничего подобного, я просто хочу разобраться.
Возвращаясь к машине, я позвонила Вешнякову.
– Скажи, друг милый, фотография Стрельцова у тебя есть?
– Ну, – невнятно промычал он, из чего я заключила, что человек ужинает.
– Надо показать ее в новостях. Лучше сегодня. Черт, сегодня не успеем.
– А пожрать мне сегодня можно? – разозлился Вешняков.
– Приятного аппетита. Ладно, я на телевидение позвоню утром и договорюсь. Желательно, чтобы фотография походила на оригинал.
– Я его сам сфотографирую, – продолжил злиться Артем.
Я ласково простилась с ним, нажала на кнопку, чтобы отключить сигнализацию, и тут выяснилось, что я забыла поставить машину на сигнализацию. Со мной такое случается сплошь и рядом. Посоветовав себе быть внимательнее, я устроилась в кабине, решив, что моя невнимательность происходит оттого, что не
