кто-нибудь шепнуть ему, не стал бы он так реагировать.
Девица, не понимая, почему он застыл, попробовала привести его в чувство, пискнула:
– Милый… – «милый» взглянул на нее так, точно видел впервые, и сделал шаг ко мне.
– Ты… – начал он, но с красноречием у него вышла незадача. Дальше «ты» дело не пошло, бледность в лице исчезла, теперь оно пылало, а взгляд меня испугал, я-то знала, на что способен Тимур в припадке бешенства, и инстинктивно прикрыла живот руками. Этот жест вызвал у него нервную судорогу. – Ты… – повторил он и наконец-то нашел нужное слово: – Дрянь…
– Прекрати, – прошипел Дед, пытаясь обойти назойливую даму, Тимур сделал шаг вперед, а Дед, испугавшись, что тот меня ударит, шагнул навстречу, хватая его за руку. Тимур отшвырнул его легко, точно Дед был подростком, а не здоровым мужиком. – Ты что, спятил? – рявкнул Дед так, что я невольно вздрогнула, потом схватил Тимура за руку и тихо сказал: – Опомнись, что ты делаешь?
– Ненавижу, – глядя на меня и совсем не реагируя на Деда, прошептал он и покачал головой: – Ты… чтоб ты сдохла. – Припадок закончился так же неожиданно, как и начался. Он повернулся к Деду, буркнул: – Пусти… – и, одернув рукав пиджака, пошел к выходу.
Блондинка, опомнившись, бросилась за ним. Я тоже очнулась от зимней спячки и с досадой посмотрела вокруг. Благодарные зрители начали расходиться, платиновая дама, кашлянув, пробормотала «в другой раз» и отчалила.
– Как ты? – спросил Дед и обнял меня, как в детстве, прижимая к своему плечу.
– Отлично.
– Идем.
В машине по дороге домой он смотрел в окно, потом не выдержал и произнес:
– Я ведь тебя предупреждал. С Тимуром так нельзя. Ты должна была сказать ему… еще тогда. Послушай, возьми отпуск, поезжай куда-нибудь. Отдохнешь… Есть отличный санаторий, просто рай для беременных…
– Тебе-то откуда знать? – усмехнулась я.
– Нет, в самом деле. Тебе надо уехать.
– Если тебя беспокоит Тимур, то напрасно. Он меня не тронет. – Если честно, я была не очень-то уверена в этом. Дед внимательно посмотрел на меня, точно прикидывая, стоит принять к сведению мои слова или нет, и, наконец, кивнул.
Всю ночь я не спала, лежала, обнявшись с Сашкой, и таращилась в темноту. Дед прав, я должна была сказать Тагаеву. У меня была причина молчать, но теперь мои причины никого не волнуют. Тимура уж точно. Еще вчера мы хотя бы числились друзьями, а сегодня уже враги.
Утром мир за окном вызвал у меня отвращение, но я восприняла это как должное. Утро не самое удачное для меня время. К обеду, глядишь, оптимизм попрет. Я погуляла с Сашкой и отправилась на работу, Дед уехал раньше. Только я, приткнув свою машину на стоянке, начала подниматься по лестнице, как меня окрикнули:
– Ольга Сергеевна…
Я повернулась и в нескольких шагах от себя увидела Влада. Он мял в руках кепку и, судя по всему, очень волновался.
– Привет, – кивнула я.
– Здравствуйте. Я ждал вас…
– Это я уже поняла. Ждал, и что?
– Я… я вернул телефон.
– Не жди, что я скажу тебе спасибо, – усмехнулась я.
– Да, конечно… – чувствовалось, он совсем растерялся. Вздохнув, я подошла ближе.
– Ну, в чем дело?
– Мне надо с вами поговорить.
– Вот как? – Я внимательно посмотрела на него. Что-то в том, как он нервно оглядывался, не позволило мне с ходу послать его к черту. У парня проблемы. Конечно, его проблемы – дело не мое, но выслушать человека можно.
– Идем в машину, – скомандовала я.
Мы устроились в «Феррари», и Влад принялся с интересом оглядываться, на время забыв о разговоре. Я не торопила, собственно, особо спешить мне было некуда, а интерес парня к технике вполне понятен.
– Классная тачка, – вынес он вердикт.
– Ага. Мне тоже нравится. Перейдем к делу?
– Что? Ах, да… – он посерьезнел и теперь кусал губы, видно, решал, с чего начать. – У меня есть друг, Витя Симушин, хороший парень. Он исчез.
– Что значит исчез? – нахмурилась я.
– Исчез, – пожал Влад плечами. – Вечером мы расстались, он поехал домой, и с тех пор больше его никто не видел.
– Родители в милицию заявили?
– Само собой. Но там не особо прониклись, говорят, может, у друзей болтается.
