– Мобильный у него есть?
– Конечно. Только он отключен. Я ему еще в тот вечер звонил и очень удивился, что он не отвечал. Совсем это на Витьку не похоже.
– Да, странно, конечно. Но будем надеяться, что Витька твой цел и в самом деле загулял.
– Вы поможете? – неуверенно спросил Влад.
– В каком смысле? А… Ментов напрягу, конечно.
– Дело не в этом, – вздохнул Влад и отвернулся.
– А в чем? – подождав немного, спросила я.
– Я к вам почему пришел-то… – наконец заговорил он. – Это все из-за Ваньки. Он мне рассказал, как вы с ним… ну, помогли ему. Сколько народу на площади было, а помогли только вы. И меня ловко разыскали. Я у матери о вас расспрашивал и вообще навел справки, одним словом. – Он опять замолчал.
– Интересно, – покачала я головой. – Ну и что ты на меня накопал?
– Много всего. Знаете, вы очень похожи на Филиппа Марлоу, только он мужчина, а вы женщина.
– Детективы читаешь?
– Читаю. Марлоу мне нравится.
– А мне нет. Кстати, между нами есть существенная разница. Он человек небогатый и на хлеб себе зарабатывал частным сыском, а у меня денег куры не клюют.
– Это я тоже знаю, – кивнул Влад и серьезно добавил: – Помогите, пожалуйста. Витя мой друг.
Я все-таки смутилась и начала объяснять, злясь на себя за то, что мои слова звучат как оправдание.
– Лучше, чем милиция, с этим никто не справится, можешь мне поверить… – Тут я еще раз взглянула на парня и со вздохом спросила: – Есть что-то еще…
Он кивнул.
– И ты не хочешь рассказать об этом в милиции?
– Не могу. Я слово дал.
– Вот как. Что ж, тогда рассказывай мне.
– Вы поможете? – спросил он с облегчением.
– Пока не знаю, – разозлилась я. – Рассказывай.
– Мы болтались на Соборной площади, там всегда полно народа. Витька разработал план, появляемся с разных сторон, встречаемся в центре площади, а потом опять врассыпную. Конечно, каждый должен вернуться с трофеем, – покосившись на меня, добавил он.
– Это что-то вроде игры?
– Вроде. Витька называет это «потрясем буржуев».
– А сами вы, конечно, пролетарии. У Витьки батя слесарем на заводе работает?
– Нет. Он бизнесмен.
– Ну вот, и тряс бы папу, а ты маму… – Он, конечно, обиделся, но вида не показал, так велико было его беспокойство. – Ладно, рассказывай дальше о ваших подвигах.
– Знаю, о чем вы думаете, – тихо заметил он. – Герой, у мальчишки мобильный выхватил…
– Конечно, думаю. А тебя такие мысли не посещали?
– Когда летишь на скорости, не видишь кто и что, главное, успеть схватить и лететь дальше.
– И что такого успел схватить твой дружок?
Теперь Влад испугался.
– Откуда вы знаете?
– Нетрудно догадаться, – пожала я плечами. – Так что?
– Бумажник. Место сбора у нас в тот раз было на Мичурина, от Соборной площади довольно далеко, и там мы чувствовали себя в безопасности. С площади я рванул на север, и мне пришлось сделать большой крюк, так что на Мичурина я оказался последним. Все наши были уже там, и Витька хвалился, что бумажник выхватил у одного толстяка, тот даже сообразить не успел, что к чему. Сидел за столиком в кафе «У Марка», вроде за столом их было двое или трое. Толстый собрался расплачиваться, Витька вырвал у него бумажник из рук и смылся. Мне это не понравилось, Витьку могли догнать, а бумажник – это серьезно.
– Не обольщайся, за мобильный получил бы столько же.
– Да? – вроде бы не поверил он.
– Да. Что было в бумажнике?
– Деньги. Немного. Тысячи две. Банковские карточки, одна золотая. Но бумажник и карточки Витька по дороге выкинул, оставил только деньги. Еще там была половинка банкноты, однодолларовая купюра, разорванная пополам. А на ней надпись по латыни, по крайней мере, буквы латинские: «to», а дальше «mori». Я сразу вспомнил «помни о смерти». «Memento mori» – только два первых слога отсутствуют.
– Восхищена твоими познаниями, дальше что?
