Влад некоторое время молчал, разглядывая меня, потом заговорил как-то неуверенно.
– Эта банкнота показалась нам очень странной. Зачем хранить половинку доллара? И эта надпись. Такое впечатление, что купюру нарочно разорвали, часть надписи осталась на одной половинке, часть на второй. Это вроде пароля, понимаете?
– Слушай, а ты эти шпионские страсти, часом, не придумал? – усомнилась я в достоверности рассказа.
– Зачем?
– Ну… просто скучно стало. Нет? Ладно, валяй дальше.
– Весь вечер мы гадали, что это может быть.
– Место, где он бумажник выкинул, Витька помнил?
– Конечно. Но его там нет. Мы в тот же вечер проверили.
– Хотели узнать фамилию?
– Хотели. Витька утверждал, что мужика сможет узнать. Он предложил вернуться на площадь. Я был против. Но никто со мной не согласился. Всем хотелось понять, что это за доллар такой. И никто не подумал, что это может быть опасно. Когда я заикнулся о милиции, меня вообще высмеяли. И взяли слово, что я буду молчать.
– Минусы военной демократии, индивидуумы вынуждены подчиняться решению большинства, говоря попросту, «с волками жить – по-волчьи выть». Вы вернулись на площадь?
– Да.
– И какую цель перед собой ставили?
– Найти мужика.
– Зачем идти всем, если видел его один?
– Мы Витьку прикрывали, мало ли что… В этот раз мы не трясли буржуев, просто катались. Ну и осматривались.
– С чего вы взяли, что мужик все еще на площади?
– Почему бы и нет?
– Хорошо. Что дальше?
– Ничего. Мужика Витька не увидел, мы до двенадцати ночи торчали на площади, народ начал расходиться… ну, и мы тоже. Нам с Витькой по пути, проводили его подругу и покатили дальше. На Воронцова нам в разные стороны, мы простились, я отъехал метров на пятьдесят и обернулся. Сам не знаю почему. И увидел машину. Черный «Ягуар». Очень медленно он выехал из переулка и направился за Витькой.
– Та-ак… – я почесала нос. – Ты попытался предупредить приятеля? Крикнуть, к примеру?
– Нет, – покачал головой Влад и отвернулся. – Если честно, я об этой машине подумал позднее. Уже когда домой пришел. Все нормально было, и вдруг точно в замедленной съемке: Витька и эта тачка, и… мне нехорошо стало. Вроде предчувствия. Я стал ему звонить. Мобильный был отключен. Тогда я позвонил на домашний. Отец сказал, что Витька не вернулся. Странно, он ведь домой покатил. Так я и сказал отцу, но он тогда не особо забеспокоился, Витька мог вообще дома не появиться. Я пошел его искать. Я ведь хорошо знаю, где он обычно тусуется, но на роликах в ночной клуб не пойдешь. Значит, где-то на улице. Витьку я так и не нашел. Без конца набирал его номер, телефон был отключен. К вечеру следующего дня и его предки забеспокоились, тоже искали, все без толку. Заявили в милицию. – Он замолчал, напряженно глядя на меня.
– Значит, ты считаешь, что исчезновение твоего друга напрямую связано с тем, что он украл бумажник?
– Конечно. Вы сами подумайте: банкнота эта и машина…
– Допустим, с машиной еще ничего не ясно, а банкнота… может, это какой-то талисман. На свете полно чудаков, чего только не таскают в бумажниках на счастье.
– Но ведь Витька пропал…
– Похоже, что так. Однако ты сам говоришь, не явиться домой для него обычное дело.
– Так долго он никогда не отсутствовал. И телефон не отключал. Если он в городе, кто-то из наших его бы видел, а Витька просто исчез. Понимаете?
– Понимаю, – кивнула я и с тоской посмотрела вдаль. Какого хрена я опять лезу не в свое дело? Но уже было ясно: полезу. Хотя так и не смогла понять почему. Может, Дед прав и это от безделья? – То, что ты промолчал в милиции – объяснимо: не хотел дружка подставлять. Но… если все так и Витька твой исчез из- за своей дурацкой выходки, то ментам об этом лучше знать.
– Я не могу, – замотал он головой. – Я слово дал.
Я посмотрела на него и кивнула.
– Ладно, попробую помочь.
– Спасибо, – обрадовался Влад, а я усмехнулась.
– Пока не за что. Лена Зотова из вашей компании?
Вопрос вызвал у него беспокойство. Хоть он и обратился ко мне за помощью, но откровенностью ошеломлять не спешил и о друзьях предпочитал помалкивать. Но после некоторого колебания все же ответил и соврать не решился.
– Да.
