газетой «Непсабадшаг» ежедневно доставляет на квартиру Бауэра московскую «Правду».
— Почти половину жизни я провел в Советском Союзе, — начал Иштван Бауэр. — Таниной родиной была Москва.
И вновь мы возвращались к страничкам Таниного дневника.
На школьном экзамене по истории она рассказывала о третьем походе Антанты. По литературе писала с особенным волнением сочинение «Образ Сатина из драмы Горького „На дне“». Своей работе Таня предпослала эпиграф: «Человек — это звучит гордо…»
Может быть, она думала и о своих близких, когда повторила эти горьковские слова?
Еще одна запись:
«Вот я — окончившая десятый класс. Самостоятельный человек вроде. Мне 17 лет. Кончила не с плохими отметками. Поступила в МГУ, на исторический факультет. Эта мысль зародилась у меня давно, но я боялась ее развивать. Быть педагогом не так легко. Посвятить себя детям, науке — этот вопрос нужно было обдумать основательно. Мне и папа, и другие говорили, что из меня выйдет неплохой педагог…»
Отец Тани вспоминает московское лето 1941 года. Дочь сдавала экзамены в университет. Однажды она вернулась заплаканной.
— Почему слезы, Танюша? Срезалась?
Оказалось, получила четверку по своему любимому предмету — истории.
— А мне казалось, что я знаю отлично. Была уверена. Как же сделать, чтобы не ошибаться в себе?..
Строгость самооценок — и в то же время живая детскость характера. Отец вспоминает, как однажды в мае она пришла домой, с восторгом и удивлением долго рассказывала про дирижабль. Кто-то из друзей сфотографировал Таню, когда она, запрокинув голову, следила восторженно за его полетом.
Поступив в университет, Таня решила на летние месяцы устроиться работать. Тогда и попала она на завод «Красный Пролетарий», где, как и повсюду, недоставало рабочих рук: большинство рабочих ушли на фронт.
Осенью начались занятия в университете. Как мы уже знаем, лекции Таня посещала недолго.
Как обычно бывает при таких встречах, мы не придерживались строго хронологии. Случайная ассоциация, неожиданно блеснувшее воспоминание — и Таня представала передо мной то пытливой крошкой, которая взбирается на колени к отцу, требуя рассказать ей про Ленина: «А какой он?», то отчаянной, жизнелюбивой девчонкой, то уже сложившимся человеком, доброжелательным, но и непримиримым, порой до резкости…
И все же трудно говорить о Тане, не постаравшись узнать как можно больше о ее отце, о тете Ирене.
…В семье бедного портного в провинциальном венгерском городке Сольноке родился в конце прошлого века еще один ребенок. Мальчика назвали Иштваном.
Хотя надежды отца на большие заработки обычно не оправдывались, все же способного Иштвана удалось отдать в школу. Он окончил ее в памятном 1914 году, когда началась первая мировая война. В войну втянули и Австро-Венгрию.
Юный Иштван Бауэр поступил на работу в Венгерский кредитный банк. Часть своего заработка он отдавал за право слушать лекции на физико-математическом факультете университета. Юноша мечтал получить высшее образование.
Иштвану было 20 лет, когда в России произошли величайшие события: пала монархия, а осенью 1917 года новое правительство во главе с Лениным провозгласило власть рабочих и крестьян.
Русская революция вызвала отзвук во всем мире. Затрещала по всем швам и «лоскутная империя», как называли Австро-Венгрию…
Эти маленькие экскурсы в прошлое имеют прямое отношение к судьбе Иштвана Бауэра. Молодой человек примкнул к революционному движению. С восторгом встретил он в 1919 году провозглашение Венгерской советской республики, однако республика пала. Приговоренный к пожизненному заключению, в каторжной тюрьме встретил Бауэр день своего 23-летия.
Но на исходе второго года заключения вдруг распахнулись перед Иштваном и другими венгерскими революционерами тяжелые ворота тюрьмы.
Лишь позже все они узнали: Советское правительство, возглавляемое Лениным, обменяло группу оставшихся в России военнопленных на венгерских политзаключенных.
И тут начался похожий на чудо новый этап в жизни Иштвана Бауэра. После каторжной тюрьмы он очутился на советской земле, получил воможность учиться дальше, работать по специальности. Перед ним открылась гостеприимная Москва, приютившая недавних узников.
В Москве, на конгрессе Коминтерна, Иштван Бауэр увидел и услышал Владимира Ильича Ленина. Потому-то маленькая Таня, забираясь к отцу на колени, требовала: «Расскажи, какой он был…» И отец рассказывал дочери о человеке, вернувшем его к жизни.
Преодолев немалые трудности, из буржуазной Венгрии приехала в Советский Союз старшая сестра Таниного отца — тетя Ирена, учительница. В доме зазвучала венгерская речь. Вскоре девочка стала понимать язык своего отца. А мать, участница гражданской войны Екатерина Андреевна Федорова, завещала дочери любовь к России, русской литературе, истории…
Наперебой Иштван и Ирена Бауэр вспоминали подробности, связанные с Таниным детством. Училась хорошо, но не ради круглых пятерок. Любознательность была ее отличительной чертой. Пытливость во всем…
Отец говорил о дочери с глубокой нежностью, но и уважительно, как о друге, большом, надежном. Да, пожалуй, жизнь поставила их вровень.
Таня была доброжелательна к людям, но быстро подмечала смешное некоторые обижались на это. Требовательная к себе, она была требовательна и к другим, правдива порой до резкости, при обостренном чувстве справедливости…
Примерно так же говорили о Тане ее боевые соратники в Белоруссии.
— Так что же еще они рассказывали вам?
Во время нашей беседы вопрос этот прозвучал не однажды, но самое удивительное, что всякий раз находилось что-нибудь новое для ответа, дополнявшее общий наш рассказ о Тане, о ее волевом характере, непреклонности и в то же время о большой душевной тонкости.
Эти же черты можно угадать в характере Иштвана и Ирены Бауэр.
Сейчас оба они пенсионеры, но Иштван Бауэр не оставляет общественной деятельности.
Недавно он был награжден орденом Труда. А весной 1969 года, в ознаменование пятидесятилетия со дня объявления Венгерской советской республики, Иштвану Бауэру торжественно вручили орден, посвященный этому юбилею.
— Наша Таня так и не побывала в Венгрии. Когда мы с Иреной рассказывали ей о нашей родине, надо было видеть, как загорались ее глаза. Она мечтала увидеть Венгрию свободной. Увы, не пришлось…
Двадцать лет Ирена Бауэр отдала любимому делу, учительствуя в московской школе. Но свой собственный самый серьезный жизненный экзамен Ирена Бауэр с честью выдержала в 1956 году, трудном и трагичном для Венгрии. На семидесятом году жизни старая учительница вступила в ряды Коммунистической партии.
Они все учились друг у друга мужеству, чувству интернационализма, умению выстоять в самые тяжкие минуты жизни — Иштван, Ирена и Таня Бауэр.
СПУСТЯ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА
Книга прочитана.
И все же это не означает, что она завершена, дописана до конца и можно поставить точку.
Судьба документальных книг не совсем обычна: нередко их дописывает время.
Здесь рассказано о подлинных событиях, о невыдуманных людях. Впервые я написал очерк о юной
