закончится.
– Спешу тебе напомнить, – ехидно сказал Женька, – что еще сегодня утром на мое предположение о поисках сокровищ ты отреагировал следующим образом... – И он весьма удачно спародировал Никиту: – «Что это за хрень?!»
Все засмеялись, и это несколько разрядило обстановку. Дождь, словно разозлившись, припустил еще сильнее; фары едущих навстречу машин расплывались акварельными кляксами.
– И как поступим?
– Мы точно решили, что пойдем до конца? – уточнила Ольга. Малиновский кивнул, а с заднего сиденья долетело «угу». – Тогда надо искать отель в этом Юппене. Вряд ли мы быстро сможем двинуться дальше.
Ольга оказалась права. Когда подъехали к городку, налетевший с моря шторм бушевал так, что улиц не было видно. Повинуясь указаниям включенного навигатора, вырулили в район порта. Легкие яхточки сиротливо жались друг к другу в узкой искусственной гавани, жалобно покачивая мачтами. Дождь поливал каменные дома, стоявшие вдоль набережной, и Ольга, наклонившись вперед, вглядывалась в номера и названия, чтобы не пропустить нужный.
– Вот! «Ибис». Останавливай.
– Ты думаешь, здесь есть комнаты? – Тем не менее у отеля Никита затормозил. – Это же Омаха-бич, самый популярный сектор высадки. Сюда едут все.
– Все сюда едут шестого, а сегодня восьмое. Основная масса туристов должна схлынуть. Если не удастся найти номер в этом отеле, то спросим, где можно отыскать.
Но ехать дальше не потребовалось. Клерк на ресепшн сочувственно посмотрел на слегка подмокших туристов, поболтал с ними о погоде и выдал ключи от пары двухместных номеров, да еще и рядышком. Как и предполагала Ольга, большинство туристов выписались вчера и сегодня утром, а сезон отпусков на пляжах пока не наступил.
– Ты, Шульц, просто гений рекогносцировки[11], – без запинки выговорил Женька, когда поднимались в номера.
Ольга пожала плечами:
– Затем вы меня и позвали.
– Не передергивай, – сказал Никита недовольно. – Мы тебя позвали, потому что ты наш друг и мы хотели поехать с тобой... Решим так: сейчас отдыхаем, а если дождь закончится или хотя бы поутихнет, пойдем искать дом.
– Зонтиков нет, – пожаловалась Ольга. – Или дождевиков.
– У меня хорошая куртка с капюшоном, я могу сходить, поискать магазин в городе, – вызвался Женька.
– Ну, пока ты никуда не пойдешь. Дождь так и лупит. – Никита открыл дверь их с Ильясовым номера. – Похоже, на сегодня мы здесь застряли.
Он оказался прав. Дождь, полдня подкрадывавшийся к побережью, разгулялся в полную силу. Из окна своего номера Ольга видела, как несутся по мостовой потоки воды. Капли громко, с металлическим звуком стучали по балкону и оконным стеклам. Да, в такую погодку искать какой-то дом со зверем – просто издевательство над организмом...
– Ничего с этими сокровищами не случится, – сказала Ольга сама себе, – столько лет ждали и еще немного подождут.
Она повалялась пару часов на кровати, читая захваченную с собой книжку, а потом постучался Малиновский и предложил спуститься в бар и пропустить по стаканчику.
– А Женька? – осведомилась Ольга, наскоро причесываясь перед зеркалом. Как обычно во влажном климате, почти блондинистые волосы пушились, завивались трогательными колечками и доставляли всяческие неприятности.
– Спит, – усмехнулся Никита. – Он же всю предыдущую ночь переводил.
Барная стойка была расписана роскошными маками, эти же цветы украшали и стены в ресторане. Никита и Ольга уселись в уголке, чтобы разговаривать без помех. Народу оказалось немного, в полутьме таинственно мерцали огоньки у бара. Официант принес меню, затем – «мохито» для Ольги и виски для Никиты.
– Все равно никуда уже не поедем, – сказал Малиновский, обнимая ладонями толстодонный стакан. – Можно напиться в хлам и буянить.
– Зачем буянить?
– Мы же русские туристы, – объяснил Никита, нюхая виски и отпивая первый глоток. – Мы должны буянить, танцевать на барных стойках и бить бокалы. Класть полотенца на все шезлонги. Купаться пьяными в бассейне. Так о нас думает вся Европа.
– Не преувеличивай. В Европу уже давно ездят и приличные люди. А шезлонги на курортах захватывают немцы, я сама обалдела, когда в Египте была.
– Не добили мы их в сорок пятом, ох, не добили! – задумчиво протянул Никита.
– Слушай, Ник, я думала... А в тех бумажках, что были в чемоданчике, не может содержаться ключ к разгадке?
– Это же не компьютерная игрушка. Женька покопался и мне показал. Там фотографии того времени из разных мест, высадка, после высадки, госпитали, лагеря, военная техника... И списки всем известных фактов, как по учебнику. Если там и запрятан ключ, то далеко. Ильясов убьется все это читать. Видишь, сколько он с письмом провозился.
– Тогда будем искать домик, – покладисто сказала Ольга.
«Мохито» был хороший, мята в нем свежая, и от алкоголя – а может, от погоды и усталости, – немного кружилась голова. Ольга устроилась в удобном кресле и подавила желание забраться в него с ногами. Ресторан все-таки.
– Никит, ты сказал, что вы меня позвали, потому что хотели, чтобы я ехала с вами. Это ведь Женька предложил?
– С чего ты взяла?
– Он мне так сказал.
– Это я предложил тебя позвать.
Ольга поставила стакан с уполовиненным «мохито» на стол.
– Зачем?
– А ты не догадываешься?
За что она всегда уважала Никиту – так за то, что во время важных разговоров он не отводил взгляд. Смотрел не отрываясь, и от этого становилось немного неуютно и страшно, и вместе с тем – здорово. Когда так глядят, не врут. Впрочем, Малиновский вообще редко врал.
– Я могу себе многое напридумывать. Лучше ты объясни.
– Потому что я хотел, чтобы ты поехала. Оль, мне кажется, пора заканчивать эту историю.
Ольга сглотнула:
– Какую историю? Мне собирать вещички и убираться?
– Да что ж ты чушь порешь? – сказал Никита устало. – Я имею в виду – все эти звонки по праздникам, «здравствуй, как у тебя дела», «спасибо, хорошо». Это я могу бывшим однокурсникам так звонить, но ты-то не бывшая однокурсница.
– Это верно, – согласилась Ольга. – Я еще хуже. Я бывшая одноклассница.
У нее замерзли руки – наверное, оттого, что держала стакан со льдом, – и Ольга сунула ладони под мышки.
– Оль, я не о том. Мы тогда с тобой поссорились, но это же давно было. Мне надоело, что мы... даже не разговариваем толком. Вот с этим я и предлагаю завязать. Мир? – Он протянул через стол руку. Ольга, поколебавшись, пожала Никитину ладонь.
– Мир.
Что бы это ни значило.
– Отлично, – повеселел Малиновский, – а теперь давай еще расскажи, как ты жила без меня эти восемь лет.
