Некоторые наши команды в провинции были расположены вместе с армейскими частями, у них на вооружении, кроме стрелкового оружия — наших знаменитых «Калашниковых», были машины — БТРы с крупнокалиберными пулеметами и автомашины «Нива».
Командиры армейских подразделений стремились втягивать наши команды в повседневные боевые операции, ночные патрулирования и другие действия на своих контролируемых территориях.
Их также привлекал и наш автотранспорт. Командиры наших команд, конечно, не уклонялись от боевых действий, если душманы нападали на расположения воинских частей, всегда были готовы помочь и в сложных ситуациях, в которые нередко попадали наши военные друзья.
Но если бы мы превратились в обычные подчиненные местным военным руководителям части, у наших разведчиков-офицеров не оставалось бы времени и сил, чтобы заниматься своим основным делом — сбором информации.
Юрий Дроздов в своих инструкциях «Каскаду» постоянно требовал усиления агентурной работы, улучшения качества добываемой информации, предупреждал против втягивания команд в повседневные армейские будни.
Доложив Ахромееву оперативную обстановку в ряде провинций страны, я сообщил ему, что некоторые командиры частей на местах требуют от наших команд более активной поддержки их военных действий, участия вместе с ними в операциях по прочесыванию местности, в патрулировании и т. д.
Конечно, подчеркнул я, наши офицеры готовы наряду с солдатами бить бандитов, участвовать ив рукопашных боях, особенно, если те напали на наши части.
Но у них тогда не будет времени на сбор информации.
Ахромеев, не раздумывая, заявил, что он удовлетворен уровнем получаемой от нас информации и считает, что нам необходимо заниматься своей непосредственной работой в сложившейся ситуации.
В тот же день был отдан приказ по всем нашим воинским частям на территории Афганистана оказывать всяческое содействие работе команд «Каскада», запрещалось использовать их в повседневных военных действиях.
Однажды Ахромеев предупредил меня, что он намерен представить меня маршалу Соколову, он хотел бы, чтобы я лично доложил маршалу о деятельности отряда «Каскад», о его составе, задачах и проблемах.
Конкретный срок такой встречи мне сообщат дополнительно.
Я доложил Спольненко об этом разговоре с Ахромеевым и попросил его совета.
Представитель КГБ в Кабуле заметил, что маршал Соколов, возглавляющий боевые действия Советского Союза в Афганистане, имеет право беседовать с любым нашим офицером и предложил мне хорошо подготовиться к этой встрече.
Все наши командиры в провинциях и кабульский центр работали напряженно, результативно, и по разным направлениям.
У кого-то хорошо шла информационная работа, было больше источников информации.
Кто-то более успешно создавал так называемые «лжебанды» и работал с ними.
У кого-то лучше завязывались контакты с местными властями, с представителями наших политических и военных организаций.
Как в Кабуле, так и в провинциях были организованы советнические группы из представителей Советского Союза. Наряду с военными советниками, сюда входили партийные работники, представители различных министерств, по линии которых развивалось наше сотрудничество с Афганистаном.
Естественно, что уровень подготовки, личные и деловые качества у наших многочисленных советников были разными.
Да и как везде, кто-то работал с максимальной отдачей, а кто-то с прохладцей.
И работа складывалась по-разному.
Несколько слов о «лжебандитах».
Мы стремились установить личные контакты с некоторыми главарями банд душманов, действующих на местах. Эти люди шли на такие встречи с нами, преследуя различные цели. Большинство из них, особенно на начальном этапе, категорически отказывались от контактов с представителями местных властей.
Зато многие охотно встречались с шурави.
Они видели, что советские люди несут добро в Афганистан, из Советского Союза поступает помощь, строятся различные объекты, дехкане получают работу.
Идя на контакты с главарями банд, мы главным образом ориентировались на тех из них, о которых удавалось собрать какую-то положительную информацию.
Например, выходец из местных жителей, который имел родственников в районах, контролируемых нашими совместными силами, и не проявлял жестокости к афганским и советским гражданам, потенциально мог стать нашим союзником.
Главарь банды, соглашаясь на контакт с советским представителем, рассчитывал выяснить, могут ли получить работу его люди на предприятиях этого района, если банда сложит оружие. Ведь им нужно было кормить чем-то своих родных.
Иногда нам удавалось уговорить главаря банды прекратить вооруженную борьбу против шурави и местной власти, сложить оружие и перейти к мирной жизни.
В этом случае они требовали от нас гарантий, что не будут преследоваться за прошлые дела. И мы, согласовав все вопросы с правительственными чиновниками и службой безопасности Афганистана, давали им такие гарантии.
Часто главарь не соглашался замириться с местной властью, но прекращал террористические акции против советских представителей, против наших военных.
В некоторых случаях главарь соглашался действовать под нашим руководством.
И мы тщательно проверяли искренность его намерений, стремились закрепить его связь с нами на конкретных делах, с помощью афганской службы безопасности контролировали его родственников в местах их проживания.
Вот такие группы и назывались «лжебандами».
Мы направляли их на борьбу с наиболее активными и жестокими группировками, информируя их о местонахождении бандитов, путях поступления к ним оружия и снаряжения.
В некоторых случаях мы обеспечивали их боеприпасами и даже оказывали огневую поддержку с воздуха при проведении военных операций.
Естественно, мы очень рисковали, ведь далеко не всегда удавалось обеспечить надежное прикрытие при этих встречах.
Они нам диктовали свои условия и требовали, чтобы наши представители приходили без оружия и одни.
Но нужно было идти на этот риск, чтобы находить какие-то неординарные решения в борьбе с бандами.
Мы надеялись и рассчитывали только на то, что сможем силой убеждения заставить бандитов прислушаться к голосу разума и сложить оружие.
Конечно, у нас случались и неудачи.
Бандиты иногда отказывались от уже запланированных встреч или разрешали «парламентеру» вернуться обратно ни с чем, но живым.
Бывало и так, что мы проводили долгую и кропотливую предварительную работу, но все наши усилия сводили на нет незапланированные или неизвестные нам заранее бомбовые удары нашей авиации по месту расположения банды.
Я как следует все продумал и подготовился.
И в назначенный день прибыл в резиденцию маршала Советского Союза Соколова. Это был красивый особняк в лесистой местности прямо под горой, недалеко от бывшего дворца Амина, а ныне штаба 40-й армии.
Меня встретил Ахромеев, отечески подбодрил и провел в кабинет.
Соколов встретил меня доброжелательно, внимательно выслушал мой короткий доклад, задал несколько вопросов, поинтересовался, какие проблемы волнуют наших офицеров.
Я ответил, что все возникающие проблемы я решаю быстро и без проволочек в рабочем порядке с
