— Чего я не знаю?
— Это… — Она подавила новый приступ смеха. — Вот!
Она протянула мне пустой баллончик, который я принес из ванной.
— Веселящий газ. Всего-навсего.
— А почему «кадавр»?
— Откуда я знаю? Если бы его назвали «задница», тебе было бы легче?
— По крайней мере, это больше похоже на истину.
Она лениво встала.
— Пойду оденусь. Нужно успеть вернуться на вечеринку.
Она ушла в ванную комнату переодеваться, а я остался изучать баллончик. И чем больше я на него смотрел, тем больше у меня возникало вопросов. За те десять минут, которые потребовались Джозиане для приведения себя в полную боевую форму, я их даже выстроил в очередь.
— Угостила бы меня рюмочкой коньяка, — предложил я, когда она вернулась в полной готовности продолжать атаку на толстые кошельки. — А то получается, что даром тащил тебя на себе.
— Пожалуйста. — Она подошла к бару.
— Кстати, что это с тобой приключилось?
— Неужели не понял? Ломка.
— От чего?
— Да от «кадавра» же. Его надо принимать по часам, как лекарство. А без этого легко скопытиться. Такие случаи уже бывали.
— А где ты этот «кадавр» берешь?
— Покупаю. Тут его полно. Можно хоть у горничной попросить. Стоит гроши. Мальчишки на пляже продают. Да где угодно.
Я взял из ее рук рюмку и пригубил.
— Ты знала Темера Уинстона?
Она замерла.
— Почему тебя это интересует?
— Так знала? — снова спросил я, игнорируя ее вопрос.
— Встречались.
Она повернулась ко мне спиной и принялась неторопливо выбирать напиток.
— Тогда ты, может быть, знаешь, отчего он умер?
Ответила она не сразу. Но ответила. И почему-то я не удивился ее ответу. Теперь я его ожидал.
— От того самого.
— Кадавр?
Она кивнула.
— Только я здесь ни при чем. Меня даже не было с ним, когда… Меня уже допрашивали.
— Кто?
— Местная полиция. Заместитель начальника.
Дальше пошло легче. С оговорками, со ссылками на неизвестных мне людей она рассказала, что была в приятельских отношениях с генералом — как, впрочем, и со многими другими крупными чиновниками на Парфии. Я видел, что многого она недоговаривает, а то и врет в деталях, но сейчас это не имело значения.
Вечером они поехали на загородную прогулку на машине генерала. Кроме нее и Уинстона был его водитель и еще одна пара. Тут Джозиана путалась и говорила, что была с каким-то Андрэ, а Уинстон был с Опрой, но я не стал выяснять. До этого они пили, а потом генерал, кажется, принял дозу «кадавра». Они гуляли на опушке леса, и вдруг Уинстон исчез. Искали долго, а когда нашли, он был мертв. Она думает, что он, подогретый спиртным, вовремя не принял дозу. Чтобы не раздувать скандал, смерть представили как наступившую в результате сердечного приступа. Врачи подтвердили. Все.
— Чьи врачи? Представительства?
— Ну зачем? Местные.
В дверь номера постучали, Джозиана встала, открыла дверь, и в номер вошел полицейский.
— Джозиана Гардоне? — спросил он, игнорируя мое присутствие.
— Да. Что случилось?
— Пройдемте. Вам хотят задать пару вопросов.
Она обернулась в мою сторону.
— Минутку! — вмешался я. — Вы знаете, сколько времени?
— Конечно, — ответил полицейский и выразительно посмотрел на часы на своем запястье. Счастливчик. Мне вот, например, смотреть было не на что.
— По здешним законам вы не имеете права арестовывать человека в такое время.
— А я никого не арестовываю, — устало ответил он. — Я просто прошу ее пройти со мной и ответить на несколько вопросов.
— То есть она может отказаться?
Он пожал плечами, как бы говоря, что, конечно, мочь-то она может, но стоит ли так поступать с представителем власти? Видно, и Джозиана рассуждала точно так же, хотя у меня было другое мнение. Уж больно мне не понравился этот неожиданный и, главное, поздний визит. Но отговаривать и спорить я не стал. Джозиана уже вышла из подросткового возраста. К тому же наверняка у нее успели сложиться свои отношения со здешней властью.
Когда мы спустились вниз, полицейский куда-то увел Джозиану, а я подошел к стойке портье.
— Простите, сэр, — окликнул я его, — в вашем отеле остановился мой знакомый, Юджин Ге. Не назовете его номер?
— Триста девятый. Третий этаж. Но сейчас его нет в номере. Вот, ключ на месте.
Ничего себе загул! Ведь Юджину через несколько часов вставать и возвращаться домой, пред светлые очи начальства.
Я уже отходил от стойки портье, когда на меня налетел какой-то нетрезвый тип и опрокинул на грудь вазочку с подтаявшим мороженым, политым вишневым вареньем. Сегодня мне как-то особенно везет на испорченную одежду. Просто рок какой-то! Сначала костюм, теперь вот рубашка, по которой расползается бело-красное пятно, стремясь проложить пути к брюкам.
Отмахнувшись от пьяных извинений и попытки портье помочь мне, я носовым платком стер с себя остатки мороженого, выбросил платок в урну и вышел на улицу.
Из-за этого досадного происшествия мне пришлось резко изменить планы и отправиться в гостиницу. Я подозвал такси, сел на заднее сиденье и назвал адрес.
Ехать было недолго, минут десять или чуть больше, но к концу поездки я поймал себя на том, что засыпаю. Денек выдался длинный и довольно насыщенный. Открыл ли я причину смерти генерала? Нужно все это осмыслить, привести в стройную систему… но сил уже не хватало. Лягу спать, а завтра на свежую голову спокойно все обдумаю.
Поговорю с людьми, схожу еще раз в представительство Конфедерации, встречусь со знакомыми покойного, которого уместнее сейчас называть по-парфийски «кадавр». Еще раз побеседую с Джозианой и уточню детали.
Я взбодрился при виде «Альпинии», расплатился с таксистом и поднялся в номер. Скомкав испачканную рубашку, я бросил ее в пластиковый пакет для грязного белья. Разделся и залез под душ.
Горячая вода отчасти вернула способность соображать, и я решил, что можно уже сейчас связаться с начальством и передать ему первые результаты. Или результаты первого дня. Или… В общем, начальство любит, когда ему часто докладывают. И вообще, лучше это сделать сейчас, не то ночью меня разбудят. Повод для доклада есть. Я завербовал агента, который к тому же — свидетель смерти генерала Уинстона. И вышел на слабый наркотик, который, похоже, продают здесь совсем открыто. И затем…
Не успел я закончить план доклада, как в дверь постучали. Я уже готовил забористые выражения (берегу их в глубине своей души на случай самых крупных неприятностей и потому редко пользуюсь), решительно открыл дверь и увидел человека в форме полицейского.
