разрушить те предметы, с которыми они связаны. В данном случае, я думаю, это его картины.
— Но все люди смертны, в том числе и художники, а я впервые слышу, чтобы кто-нибудь из них был привязан к своим работам.
— Возможно, этот художник вложил в свои картины нечто большее, чем свой талант.
— Продал душу дьяволу?
— По незнанию, а скорее всего, умышленно, совершил некие магические действия.
— С трудом верится, что возможно запрограммировать себя на какие-то поступки, действия после смерти, когда, исходя из ваших слов, человек уже дух и теряет свою индивидуальность.
— Верования разных народов включают всевозможные обряды, заклинания, но в них есть нечто общее, их роднящее. В данном случае могу сказать, что для этого ему потребовалось добавить немного своей крови в краски, которыми рисовал картину. В одном старинном трактате XVII века описывается подобный случай, только несколько отличный от этого — там художник использовал кровь не свою, а другого человека.
— Зачем ему это было надо? — удивленно пожал плечами Леонид.
— Вскоре тот человек умер, сами понимаете, не своей смертью, а художник-маг получил власть над его элементером. Мы привыкли относиться к призракам как к чему-то страшному, но не опасному. На самом деле это не так. Призрак бестелесен, однако он может повлиять на психическое состояние человека через астральный план, даже ни разу не явившись ему. В таком случае человек вскоре сходит с ума или кончает жизнь самоубийством.
— Но вы сами сказали, что элементер неподвластен эмоциям, желаниям, тогда зачем ему это надо?
— Ему не надо — он делает то, что приказывает ему человек, им управляющий. Сами понимаете, для этого надо обладать определенным уровнем знаний, которые в институте не получишь.
— А как закончилась история с тем художником-магом?
— Его разоблачили и сожгли вместе с картиной, таким образом освободив элементера от земной привязанности.
Леонид вспомнил, как Эльвира рассказывала о причуде своего мужа — ведь он добавлял кровь в краски. В картине «Агхори» кровь самого художника, в картине с жуком — кровь Эльвиры, которая теперь уже сама стала элементером и находится между небом и землей, не принадлежа этому миру. И это две картины из трех, которые хочет купить некто за огромные деньги. Не исключено, что в третьей картине, «Кассандре», присутствует чья-то кровь, возможно, и этот человек уже мертв. Теперь Леониду стало понятно, почему эти картины имели такую цену в глазах покупателя, явно знающего, как их можно использовать. Ценность этих картин заключается в возможности управлять духом умершего человека, который к ним привязан.
— Выходит, так просто — добавил в краски кровь… — начал Леонид, но Есфирь его сразу перебила.
— Во-первых, художник должен до этого пройти посвящение- инициацию, получить определенный уровень магических знаний. Чтобы всем этим овладеть, требуются многие годы подготовки.
— Выходит, надо быть фанатиком, чтобы на протяжении многих лет идти к такой сомнительной цели. А сюжет картин тоже имеет какое-то значение?
— Обязательно. В такой картине нет ничего лишнего — все работает на достижение цели, которую поставил перед собой художник-маг. Поэтому послушайте моего доброго совета и уничтожьте эти картины, пока они не принесли зло.
— Я подумаю, — произнес Леонид и вышел из кабинета.
«Легко сказать — уничтожить картины, стоящие десятки, а то и сотни тысяч долларов. А может, еще больше — они ведь уникальны не из-за подписи художника на обратной стороне, а благодаря своей страшной силе. Идеальная машина для убийства — следователь никогда не будет докапываться, почему вдруг человек совершил самоубийство. Отправить человека в сумасшедший дом — тоже убийство, только не тела, а личности. Уничтожив картины, я потеряю огромные деньги, но сделаю благо для людей, которых не знаю. Продав картины, я получу кругленькую сумму, астрал перекочует к новому владельцу, но кому-то после этого станет плохо, очень плохо».
Леонид остановил мальчика лет десяти с рюкзачком за спиной, идущего с сосредоточенным видом из школы:
— Привет, пацан. Видно, пятерок нахватался в школе?
— Я не пацан, а Петя. — Леониду сразу вспомнился Петр из сновидения, и у него защемило сердце. — Учусь хорошо — меньше, чем десятку, я не получаю, а то и одиннадцать, двенадцать.
— Молодец, Петя. Ты как раз мне и нужен.
— Зачем?
— Ответь на один вопрос и получишь пятерку на мороженое.
— Разводите?
— Держи. — Леонид достал из портмоне купюру и дал мальчику. — Представь, тебе приснился вещий сон, будто бы незнакомый парень, каждое утро выезжающий из соседнего двора на мотороллере, должен попасть под машину. У тебя единственный выход: взять молоток и пойти разбить мотороллер, но тогда твоим родителям придется за него заплатить, а ты лишишься подарков на целый год. Ответь, только честно, как бы ты поступил: разбил и остался бы без подарков, но спас бы незнакомого парня, или не полез бы в это дело?
— А если это не вещий сон?
— Может, и не вещий, но ты уверен, что вещий.
— Я бы пошел и рассказал ему про сон.
— А он тебе не поверит.
— Ну, если он такой дурной, зачем я себя буду наказывать на целый год? Да и от отца влетело бы за мотороллер.
— Спасибо, ты мне здорово помог.
Мальчик пошел дальше, время от времени оглядываясь на странного дядю. «В самом деле, почему я должен верить этой Есфирь, явно шарлатанке, не сомневающейся в чудовищных способностях картин покойного художника? Богатых чудаков, которые выбрасывают громадные суммы не только на картины, полно на свете. Надо думать в первую очередь о себе. Всеобщее благоденствие — это миф, есть блага для избранных и фига для остальных».
Зазвонил мобильный — номер был ему неизвестен.
— Слушаю вас, — сказал Леонид, чувствуя, что у него перехватило дыхание, — а вдруг это из милиции по поводу смерти Эльвиры?
— Вы сегодня заходили в галерею Свиридова, — раздался тихий почтительный голос. — Мой хозяин связался с покупателем, и тот… — Тут говоривший запнулся, видно, ему было трудно выговорить дальнейшее, но, сделав над собой усилие, продолжил: — согласен выплатить сто тысяч, — и сразу смолк, видно, спазмы сжали горло вечно печального продавца.
— Неплохо, — произнес Леонид, раздумывая: соглашаться или нет? Может, он продешевил? Ведь картины уникальны! Но язык, пока голова думала, все решил: — Согласен. Когда заключим сделку?
— Я с вами свяжусь, сначала надо произвести экспертизу.
— Каким образом и кто будет ее проводить?
— Покупатель сказал, что это он сам организует. Я с вами свяжусь.
Леонид шел по улице, по-прежнему раздираемый противоречиями: правильно ли он делает, продавая эти картины? Ведь зло безадресно и может вернуться к нему самому.
Третья картина имеет название «Кассандра», точно такое носит пещера. Леонид удивился: как такое могло быть, что это название прошло мимо его внимания и он не может вспомнить, что на ней изображено? Мучаясь любопытством, решил немедленно вернуться домой и найти ее. Судя по тому, что Смертолюбов и Эльвира мертвы, то же самое ожидало того, кто дал свою кровь для третьей картины — или это уже случилось? Возможно, кто-то заинтересован именно в этих трех картинах, потому что их «доноры» уже мертвы? Интересно, кто был этим третьим?
В этот момент вновь зазвонила мобилка, и на экране высветилось имя звонившего — «следвасвас».
