Вести с моря и суши

А по диагонали
вертикального плеса
отражения стынут,
будто знаки вопросов.

В мире, одушевленном
излучением смысла,
бродят тени предметов,
словно зримые мысли.

За зеркальной границей
очень четкие грани:
соль познанья — солонка,
уксус — воспоминанья.

Виноградные льдинки —
это наледь дыханья.
Кофе — это раздумье.
Сахар — белый архангел.

Девушка из Панамы

В бухте лоснится лунное масло,
коже смуглянки вечер сродни.
В сумраке дальнем судно увязло,
в глянцевом море моя огни.

Черные лица мелом-улыбкой
кто-то внезапно разрисовал.
Это мулатка поступью зыбкой
пересекает черный квартал.

Лед о стаканы бьется со звоном.
Груди упругой ходят волной.
Веер соседки пахнет лимоном,
пахнет ванилью душ ледяной.

В черной пролетке черная дама.
Кучер смеется, черный как смоль.
На черепице чертит реклама
четкую надпись «Клуб Метрополь».

Зала казалась больше вокзала.
Публики было — не продохнуть.
То ли мулатка вся танцевала,
то ли же только бедра и грудь.

Нет, ворожило, а не плясало
тело мулатки под барабан.
На берегу голубого бокала
зрел у меня с ней краткий роман.

Обнаженная девушка

Пульсом и дрожью
в кровь врываясь,
ты претворяешь
время в радость.