Место происхождения

Между землей и небом —
купол, как остров птичий.
Сверху — молчанье тучи.
Снизу же — смех девичий.

Бьется в груди у башни
сердце из гулкой меди.
Башня горит свечою
в красном закатном свете.

Ливень — под стать стеклянным
или алмазным крыльям.
Грозно венчает купол
молния алым шпилем.

Туче ли голубятня,
ангелу ли скворешня, —
звонница сыплет перья,
словно цветы черешня.

Солнце обучит купол
в небе парить жар-птицей.
Ночью подскажет месяц,
как маяком светиться.

Между землей и небом —
кровля, как остров птичий.
Сверху — безмолвье тучи,
снизу же — смех девичий.

Девушки в белых платьях
улицу смехом будят.
Белыми голубями
просятся в небо груди.

Дерево какао

Шоколадное дерево,
наставник зеленого попугая,
учебник тени
в разгаре мая.
Сгусток звука, эссенция цвета,
который согласно древесному штату
читает округе осоловелой
лекции по аромату.

Сложив ладони, став на колени
под ритуальное пение улья,
ты удостоилось обожествленья.

Зеленый лозунг,
вписанный в ветер,
ты словно повесть о Новом Свете.
Ты пахнешь детством и той гостиной,
где старые ходики капали на пол,
как сок из разрезанного апельсина.

Обещание реки Гуайяс

Ты нескончаема, река Гуайяс,[6]
ты к морю с грузом горизонтов дальних
идешь, и корабли, не напрягаясь,
неспешно сходят с гор твоих хрустальных.