В подтверждение своих слов Лайм направилась к книжному шкафу в спальне и стала читать вслух заглавия: «Оправдание каббалы», «История хасидизма», «Сефер Етсирах».
Все это она переписала в блокнот. Над письменным столом в углу висело зеркало. Его тоже расколотили.
Это зеркало особенно поразило аналитика. Только очень одинокий человек способен повесить его в таком месте.
— Как ему пришло в голову укрепить зеркало над столом? — спросила она — скорее себя, чем собеседника.
— Генри Миллер поступил точно так же, — резонно заметил Хуанг.
— А какой-то писатель творил за столом, заваленным гнилыми яблоками. Писатели народ странный, иногда вытворяют и не такое!
— А Хэммонд — писатель?
— Переводчик. Большая часть книг на этой полке — его работа. Кстати, взгляни на это.
Хуанг показал на машинку.
Лайм наклонилась и увидела, что в каретку вставлен лист бумаги с четырьмя строчками на иврите. Натянув резиновую перчатку, она вытащила листок. Остальная часть страницы была пуста.
— Мы позвонили тебе, потому что это не первый случай. Два — прошлой ночью, еще один — вечером. Шесть трупов. Семь, считая дежурного по станции.
— Случаи — чего?
— Убийства. Прибывшие на место полицейские находят разгромленные квартиры, перевернутую мебель, разбитую посуду и трупы хозяев. Удивительно, что на этот раз владелец не погиб на месте. Насколько удалось установить, ничего ценного не украдено. Совершенно бессмысленные разрушения.
— Может, не такие бессмысленные, как кажутся с первого взгляда,
— возразила Лайм. — Если кто-то вламывался в эти дома с намерением уничтожить определенный предмет, легче всего скрыть это, переломав все в доме. Все равно что бросить мертвое тело на поле битвы.
— Это тоже версия, — подумав, кивнул Хуанг. — Но есть кое-то еще.
В углу стоял диапроектор. Хуанг вынул из кармана горсть слайдов и опустил жалюзи. В комнате стало темно. Проектор зажужжал; на противоположной стене появилось белое пятно.
Хуанг отрегулировал аппарат.
— Позапрошлой ночью патрульная машина выехала на сообщение о нарушении общественного спокойствия некими Джоном и Рейчел Блюм, в Бостоне. К приезду полиции шум прекратился, но хозяева были найдены мертвыми, а квартира — разгромленной.
На стене появилось изображение. Лайм уселась на стул, изучая поле брани. Два изувеченных тела посреди полного хаоса. Даже изголовье кровати раскололи пополам.
Щелчок!
Следующий слайд являл такую же картину, только с другим трупом.
— Это Питер и Дебора Ивенс, — продолжал Хуанг. — Найдены вчера ночью, примерно за два часа до истории с Хэммондом. Все то же самое. Вещи уничтожены, окна разбиты. Мы нашли пять или шесть ножей, воткнутых в стену спальни. Седьмой вонзился в глаз Деборы Ивенс. А через час…
Щелчок!
Фотография горящего дома. На переднем плане пожарные машины. Пламя рвется в ночное небо.
Щелчок!
Черная внутренность тлеющих руин. Лайм различила еще одну спальню и два обугленных тела.
— Тревор и Джейн Ричардсон, — сообщил Хуанг. — Пожарная служба получила вызов около десяти. Похоже, загорелось в кухне.
После того как огонь был потушен, Ричардсонов нашли мертвыми. Даже по обгоревшим обломкам можно сказать, что дом разгромили..
— Хозяева погибли в пожаре? — спросила Лайм.
— Нет. Коронер не нашел свидетельств асфиксии. Легкие не обожжены. У них сломаны шеи.
Лайм еще раз взглянула на черный кошмар.
— Господи…
— Ты еще не слышала главного. Убийства смахивают на серийные, это верно. Но вскрытия выявили странную подробность…
Он вставил следующий слайд.
— Мы обнаружили это при вскрытии Джона Блюма.
Щелчок!
Тело Джона Блюма на прозекторском столе. Грудина рассечена на три треугольника, ребра отпилены, чтобы показать внутренние органы. Лайм присмотрелась к сердцу, легким, петлям кишечника.
— И что я должна увидеть? — удивилась она. — Обычное тело.
— Что? Ах, да, я вставил слайд не той стороной!
Хуанг нажал кнопку, вытащил слайд и вставил его правильно.
Щелчок!
Снова появился снимок внутренних органов Блюма: зеркальное отражение предыдущего.
— Шутишь! — ахнула Лайм. Хуанг ухмыльнулся, наслаждаясь эффектом.
— Это ведь ты у нас специализировалась в патологии, верно? И что ты знаешь о «Situs inversus»?
— Встречается довольно редко, — начала Лайм, по-прежнему всматриваясь в изображение. — Дело в том, что человеческое тело симметрично снаружи и асимметрично изнутри. Обычно асимметрия следует заранее установленной схеме: сердце слева, печень справа, и петли кишечника уложены соответствующим образом. Но бывают случаи, когда органы расположены наоборот. Сердце справа, печень слева. Зеркальное отображение нормального тела. Так называемая «транспозиция органов».
— В нашем случае, — заметил Хуанг, — странно, что мы обнаружили это у Джона Блюма. И еще более странно…
Щелчок! Слайд очередного вскрытия.
— …что мы обнаружили то же самое у Питера Ивенса. И уж совершенно лишено всякого смысла…
Щелчок! Еще один труп.
— …что то же самое у Тревора Ричардсона… В общем, пока это все наши достижения.
— Погоди! Хочешь сказать, что у всех жертв выявили «Situs inversus»?
— У мужчин, — поправил Хуанг. — Женщины были совершенно нормальны. Однако и этого достаточно. «Situs inversus» встречается у одного из двадцати пяти тысяч новорожденных.
— А Хэммонд? — спросила Лайм.
— Мы проверили его медицинскую карту. У него та же аномалия.
— Но какое отношение имеет «Situs inversus» ко всем этим убийствам?
— Я надеялся, что это объяснишь мне ты, — хмыкнул Хуанг, вынимая из внутреннего кармана томик в мягкой обложке. — В конце концов, ведь именно ты написала книгу на эту тему.
Хуанг швырнул книгу Лайм, которая ловко ее поймала.
— Вот почему ты мне позвонил? — спросила она, разглядывая фотографию на последней странице обложки, ту самую, где она в белом халате походила на медсестру.
— Неужели автор труда «Очерки кровавой бойни: медицинские аспекты серийных убийств» не сумеет помочь мне разобраться в этих преступлениях?
— Заглавие придумано не мной, — покачала головой Лайм, возвращая книгу. — И чего же ты ожидал от меня?
— Внешне «Situs inversus» никак себя не выдает. Пусть внутренние органы размещены в зеркальном отображении, но с виду эти люди совершенно нормальны. Тогда возникает вопрос: каким образом убийца находит свои жертвы?
