Гехе.
Медленно передвигая ноги, вытирая пот, Геха встал в строй.
— Поза лотоса! — скомандовал Эрик.
Все плюхнулись на пол и каждый, как смог, завязал свои ноги узлом. Геха, поглядывая на соседей, тоже наконец закрутил свои ноги.
— Готово? Можно продолжать? — насмешливо спросил Пека у Генки. Тот кивнул. Все заржали. Главное — Эрик был убежден, что все делает Гехе на пользу, кует из него «жесткого мужика». Да так оно, наверное, и было.
— Теперь отжаться на руках!
Все в позе лотоса отжались от пола на руках.
— Так… держать, держать!..
Геха тяжело сопел рядом со мной.
— Хоп! — Эрик хлопнул в ладоши. Все с облегчением шлепнулись на паркет. Все сипло дышали. Эрик долго смотрел на свои японские часы «Сэйко». — Так, — озабоченно проговорил он и слегка задумался. — Иванов!
Пека отпечатал три шага вперед. Поклонился.
— Да, сэнсей!
— Поведешь дальше занятия.
— Слушаюсь, сэнсей!
Эрик медленно удалился. Пека неторопливо, вразвалочку занял его место перед строем.
— Приветствие, — сухо обронил он. Сначала мы даже не поняли, потом наконец сообразили:
— Здравствуйте, сэнсей!
Генка сообразил не сразу, выговорил последним, и взгляд Пеки, естественно, остановился на нем.
— Лубенец!
Генка тяжело выступил.
— Да… сэнсей! — выговорил он.
— Персональное задание! Отработка ударов головой! — Он показал на вертикально торчащую у стены макивару. — Прошу!
Мы знали, что такого упражнения никогда раньше не было, его специально придумал Пека, чтобы покуражиться, но молчали.
Генка подошел к макиваре и так смешно набычился перед ней, что все засмеялись.
— Хоп! — резко скомандовал Пека.
Генка неуверенно боднул макивару.
— Сильнее! — выкрикнул Пека.
Генка боднул.
— Это не удар! — выкрикнул Пека.
Генка в отчаянии со всего маха трахнулся головой, видимо, перед глазами у него помутилось: он ойкнул и сел на пол.
— Встать! — отрывисто хлопнул в ладоши Пека.
Генка, слегка покачиваясь, поднялся.
— А можно, я покажу, как это делается? — вдруг проговорил я.
Пека удивленно посмотрел на меня. Все понимают, что это он специально «духарится» над новичком, но я же не новичок, «имею вес» — так мне-то зачем это надо?!
Я как бы не понял Пекиного взгляда, подошел к макиваре, отстранил Генку и с размаху трахнулся головой. Перед глазами пошли черные круги, я бил снова и снова. Сознание темнело.
— Ну хорошо… Хватит, Пека… Останови! — доносились до меня голоса.
— Ничего, умнее будет! — донесся сквозь гул голос Пеки.
— Прекратить! — вдруг послышался властный оклик.
Поворачиваясь, я распрямился. В дверях, широко расставив ноги, стоял красивый, элегантный Эрик. Все затихли.
— Так! — медленно переводя взгляд на Пеку, зловеще произнес Эрик. — Отличное придумал упражнение!
Все, ощущая иронию, неуверенно засмеялись.
— Только ты забыл главное правило! — прищурившись, Эрик смотрел на потупившегося Пеку. — Если хочешь, чтобы твое упражнение сделали безукоризненно, — покажи сам! Прошу! — Он указал рукою на макивару.
Пека, склонив голову, подошел к макиваре.
— Раз! — Эрик хлопнул в ладоши. Пека боднул. — Раз! Раз! Раз! — Эрик звонко и четко бил в ладоши, Пека бился головой.
— Хватит, Эрик! — Я схватил его за руку.
Потом мы ехали с ним в машине.
— Что делать? — переключая скорости, говорил он. — Каратэ — единственный способ выжить в экстремальных условиях в этом жестоком мире! Это не только драка — это способ воспитать себя так, чтобы в самых тяжелых условиях оказаться жизнестойким. Пример: учебное задание — тебя сбрасывают над неизвестной тебе территорией, без денег, документов и еды, и ты должен вернуться назад в трехдневный срок. Разрешается все, кроме одного — быть задержанным!
— Кем задержанным? — спросил я.
— В данном случае — милицией, поскольку это лишь учеба. Но если начнется настоящее дело! Придется иметь дело с реальным, сильным врагом!.. Но и учеба нелегка! Две недели без пищи! Самодельными силками ловили в поле мышей, жарили и ели! Мы знали, что начальство наблюдает нас с вертолетов, но никогда не скажет: «Хватит! Ребяткам тяжело!» Мы должны выдержать все! Излишняя мягкость губительна!
— А излишняя жестокость? — спросил я.
— До излишней жестокости еще далеко! — усмехнулся Эрик, передвигая рычаги.
Глава VII
С этого года в нашей школе появился новый учитель — Александр Данилович Колесов, молодой, всегда модно одетый, с красивыми пышными усами. Таких учителей у нас раньше не было, поэтому все отнеслись к нему с интересом. Многие ребята называли его в разговорах между собой просто Данилычем, но в этом вовсе не было пренебрежения, наоборот, этим они старались показать, что состоят с ним в дружеских отношениях.
Данилыч должен был преподавать нам французский язык, а также вести компьютеризацию, — и то и другое он, ясное дело, знал блестяще, — иначе бы ему не доверили вести два столь различных предмета. Притом он и учителем, в сущности, не был: поговаривали, что он раньше был военным, потом занимался внешней торговлей, долго жил за границей и вдруг решил взяться за нас, научить нас уму-разуму. Мы были рады ему: такой новый, необычный учитель, — значит, и жизнь начнется новая, необычная!
Все так и тянулись к нему, но он со всеми разговаривал одинаково — просто и насмешливо, — а близко общался только с Ланиным — при этом даже на переменах и после уроков они говорили исключительно по-французски. Однажды я попытался влезть в их разговор. Данилыч недоуменно посмотрел на меня.
— Молодой человек! — проговорил он. — Вы где учились французскому?
— На острове! — растерянно сказал я.
— Да, несомненно, какой-то островной акцент чувствуется! — сказал Данилыч.
Они с Ланиным засмеялись и куда-то вместе пошли из школы. Ланин, надо признаться, знал французский блестяще. Несмотря на молодые свои годы, он уже дважды бывал во Франции как
