останавливались только для ночлега.
На берегу встретившейся реки или озера путники рубили деревья, распиливали стволы на доски и мастерили челны. Часто эти челны приходилось тянуть канатом, передвигать их с помощью багра или весла, переплавлять через пороги и перетаскивать волоком. И всё время торопиться, чтобы зима не успела сковать реки льдом.
И всё же зима настигала многих в пути. Вокруг вздымались обледенелые горные громады, ещё безымянные, ещё не нанесённые на географические карты. Глаз путника уж почти не встречал одиноких дымков, поднимавшихся над стоянками. Переходы делались всё труднее. Снег и лёд, сверкавшие на солнце, слепили глаза, и они начинали гноиться. Солнце ещё иногда растопляло наст на снегу, и лыжи глубоко увязали, иногда же люди проваливались в ямы с ледяной водой, незаметные под тонким слоем льда и снега, и отмораживали себе ноги. Кое-где лёд был сплошь иссечён трещинами, и было опасно передвигаться. Трещины приходилось обходить, и тогда за час едва удавалось пройти сотню метров. На ночь, утоптав снег и разведя костёр, человек устраивал себе постель из пары шкур, разостланных на свежесрубленных хвойных ветках. Потом ставили заслон, привязав кусок холста к деревьям, чтобы он отражал жар костра* на постель. Лыжи втыкали в снег, и на них сушили обувь. А по другую сторону костра жались поближе к огню собаки, если они были, — жадные, голодные, косматые и заиндевелые. А вокруг стояла морозная сплошная стена непроницаемого мрака.
Часто налетали вьюги, и тогда нельзя было ни идти вперёд, ни разводить огня. Плотно кутаясь в меховые шубы, люди окружали себя собаками, укрывались с ними в огромных сугробах и так проводили дни и ночи, пока не стихнет вьюга, стараясь не спать, чтобы во сне не замёрзнуть насмерть.
Вскоре в том месте, где Клондайк впадает в Юкон, вырос новый городок из палаток и хижин. Назвали его Даусон. Жили в нём только золотоискатели и предприимчивые люди, открывшие здесь кабачки, игорные дома и кое-какую торговлю, вернее, спекуляцию съестными припасами. Потом появились бараки — подобие гостиниц.
Уже через год, в 1897 году, один корабль с Аляски привёз в США золота на один миллион долларов, а другой — на два миллиона, а ещё через год россыпи Клондайка дали золота на десять миллионов долларов.
Но люди не довольствовались берегами золотоносной реки и стали искать новых богатых золотом мест у озёр, притоков, ручьёв, в неизвестных ущельях и каньонах. В погоне за золотом они карабкались по отрогам гор, окаймляющих реки. Где не проходили нарты с провизией, там их бросали и навьючивали всё на собак. Иногда одинокие золотоискатели пересекали безмолвные, беспредельные снежные равнины, на которые ещё никогда не ступала нога человека. И вскоре действительно золото было найдено не только в песке на берегу Клондайка и на юконской территории, но и у притоков, в каждом горном ручье, озере, ущелье и просто в лесу.
Как только проносился слух о вновь найденном золотоносном участке, туда сразу устремлялась целая толпа золотоискателей из Даусона и других мест. В пути старались перегнать друг друга, чтобы раньше других застолбить участок. У старожилов этих мест долго жила в памяти золотая лихорадка 1898 года, когда из форта Юкон хлынули толпы народа на новооткрытые прииски. Случилось это так. Одинокий старик золотоискатель зимой в лесу почти умирал от голода и цинги, когда набрёл случайно на шалаш людей, искавших золото в русле пересохшего ручья.
Отваром из ивовой коры, кислыми и горькими корешками, хвойным настоем эти золотоискатели вылечили старика от цинги. Весной, когда дни стали теплее и длиннее, когда почти всюду уже стаял снег, старик решил тоже попытать счастья. Он перебрался через русло ручья и поднялся на противоположный склон ущелья. Там, где солнце припекало сильнее, земля уже оттаяла на целый дюйм. Найдя наиболее оттаявшее место, старик встал на колени, ухватил рукой пучок мха и вырвал его с корнем. Что-то блеснуло и загорелось в ярких лучах солнца. Он стряхнул мох, и с корней, будто гравий, на землю посыпались крупные самородки золота.
Старик застолбил участок и через полгода разбогател, набрав золота на полмиллиона долларов.
Другой золотоискатель на пути к Клондайку заблудился в лесу и случайно набрёл на замёрзший труп человека, лежащего на берегу неизвестного озера. В руке мертвеца был зажат крупный самородок, размером в два кулака. При обследовании озера золотоискатель обнаружил, что на его дне лежит много самородков, но, чтобы их достать, надо нырнуть в ледяную воду. Видимо, так и поступил этот человек; самородок он добыл, но сам тотчас же замёрз и умер. Чтобы достать золото, необходимо было осушить озеро. Потом на это дело потребовалось много времени и человеческого труда.
Много золотоискателей погибло на Аляске в драках и пьянстве. Кроме того, суровый климат и постоянные лишения предрасполагали к заболеваниям. Больше всего умирало людей от цинги из-за отсутствия свежих овощей. Дороговизна на всё была ужасающая. В начале нашего века даже простые доски, без которых нельзя было обойтись при работе, стали цениться на вес золота, хотя леса в Аляске было много, особенно в обильно орошаемых долинах рек. Но золотоискатели их почти вырубили, и леса им перестало хватать.
Бывали случаи, что золотоискатель намывал золота из речного песка на тысячу долларов в день. Однако мало кому из таких счастливцев удалось разбогатеть. Большей частью они пропивали или проигрывали в карты и в рулетку всё золото и превращались в нищих. И даже если человек собирался вернуться на родину с намытым золотом, ему это редко удавалось: слишком много было завистников и разного рода преступников, которые подстерегали удачников, убивали и присваивали себе их находку, чтобы тут же пропить её или проиграть.
Общие размеры золотоносной почвы на Аляске приблизительно равны пятистам километрам в длину и трёхстам километрам в ширину. Собственно же Клондайк, то есть область особенно обильного местонахождения золота, простирается в длину приблизительно на восемьдесят и в ширину на сорок километров. В 1889 году золота было добыто на десять миллионов долларов, затем добыча стала падать.
Золотая лихорадка на Клондайке продолжалась семь лет, потом затихла, хотя золото ещё есть. В 1950 году его было добыто на сумму в 3,8 миллиона долларов.
«Змеиные места»
При царе Петре I русские купцы, имевшие дело с Хивой и Бухарой, сообщили царю, что кочевники добывают золото в киргизской степи. Один из купцов писал: «Калмыки и тунгусы моют из речного песку золото». Сибирский губернатор князь Гагарин тоже сообщал царю о бухарском золоте. Тогда, в 1715 году, царь послал целую экспедицию в Среднюю Азию к реке Аму-Дарье. Экспедицию сопровождал вооружённый военный отряд. Но несколько тысяч калмыков окружили русских, и, выдержав с трудом трёхмесячную осаду, экспедиция была принуждена вернуться обратно ни с чем. В 1719 году царь поручил разведать о золоте в Бухаре русскому посланнику, и тот вскоре сообщил, что золото добывают из реки Геокче — притока Аму- Дарьи, где в воду опускают бараньи шкуры, на которых осаждаются золотые крупинки.
Уже после смерти Петра I немного золота было найдено в Олонецком крае, но рудник вскоре был заброшен за невыгодностью. С 1745 года начинается разработка золота на Урале, где оно было открыто около города Екатеринбурга (ныне Свердловск).
Крестьянин Ерофей Марков в деревне Шарташ на реке Берёзовке совершенно случайно обнаружил жильное золото.
Марков копал землю, чтобы найти и продать тумпасы — кристаллы горного хрусталя, и неожиданно наткнулся на кусок кварца, в котором были золотые самородки. Марков принёс найденное золото деревенскому старосте, а затем заявил в горную канцелярию и честно указал место, где его нашёл. Чиновники горной канцелярии сообщили о находке Маркова в Петербург. Но когда стали искать золото на указанном месте, его не оказалось. Местное начальство не поверило Маркову. Его заковали в цепи и бросили в городской острог.
При допросе ему сказали, что если он золотого места не откроет, то ему палач отрубит голову. Но
