— Нет, что ты. Относительно двойников я абсолютно серьезно. Я насчет себя шучу.
— Что у тебя нет на самом деле двойников, да?
— Нет, у меня есть двойники. Я шучу, что доказываю правду тем, что это есть у меня. Понял?
— Понял. Ну, так и как там это все?
— Да это обычная генетика, старик. Хромосомы. Изоляды. Популяции. Мутации. Близнецы и двойники есть.
И их очень много. У меня имеются два двойника, которых я знаю. Но я слышал, что у меня их еще три или четыре. А как у тебя?
Тут я загрустил.
— Ты знаешь, Сережа, я только что узнал про двойников. Я про них раньше никогда не слышал. Я и до сих пор
в них путем не верю. Может, их все-таки нет?
— Что ты, старичок. Это просто у нас долгое время зажималась генетика, вот ты и не знаешь. А не зажималась
бы, так ты б знал.
Тогда я стал очень просить его объяснить, есть ли двойник ну вот лично у меня. А он сказал, что пусть я пойду в ГЕН-клуб, где мне все расскажут. И скажут, какого типа может быть мой двойник.
- А если тебе повезет, то могут сразу же назвать не только имя и фамилию твоего двойника, а даже и адрес.
Или же покажут его портрет, - сказал Сережа.
И тогда я отправился в этот самый ГЕН-клуб и удивился лишь тому, что он оказался расположенным в подвальном помещении пятиэтажного дома на улице Засухина. И состоял из комнаты, стола, стенного шкафа, стула и желтоголового старичка, на этом стуле сидевшего.
Старичок очень обрадовался моему приходу и сказал, ласково улыбаясь:
— Не иначе как насчет двойничков? А? Верно?
— Совершенно правы, папаша... - Я вкратце изложил старичку суть своего дела, а также вскользь поинтересовался, почему ГЕН-клуб расположен на улице Засухина в подвале, а не в помещении мединститута наверху.
— А это потому, что там, в мединституте, тоже занимаются вопросами генетики. Но их интересуют широкие и
разветвленные проблемы. А мы - сугубо узкие специалисты-общественники, - объяснил старичок. И добавил: -
Я, например, уже на пенсии, бывший бухгалтер. Но интересуюсь потому, что почти все годы двойницизм был моим хобби, а сейчас, как видите, стал профессией, за которую я почти не получаю ни копейки денег. Весь ГЕН-клуб - это весь есть я, а помещение - красный уголок ЖЭКа № 12, где я сижу, но лишь по определенным дням, в один из которых вы так удачно ко мне попали.
Впрочем, старичок не только болтал. Он ловко смерил циркулем и линейкой мой череп и другие органы моего тела, а потом сфотографировал меня комплектом фото 'Момент', отчего мне стало неуютно.
- Черт! Завербует еще, старый хрен. В какую-нибудь 'Интеллижент сервис'. Достукаюсь я с этими двойника
ми, черт.
Так я размышлял. А старичок долго рылся в шкафу, щелкал на счетах, сверялся с таблицами. А потом вдруг неожиданно громко и страшно захохотал. А потом замолчал, да так замолчал, что у меня мурашки по коже полезли.
— Что, что? - вскричал я, потеряв обычное хладнокровие.
— А вот что, - торжественно и тихо ответил старичок после продолжительного молчания, - то, что вот у вас-то
двойничка-то и нету!!!
— А у всех остальных есть?
— Есть.
— А у меня нету?
— Нету.
Я разозлился.
— Почему же так? Что это за безобразие? Почему у всех есть, а у меня нету? Вы, наверное, определить просто
не можете, а мне тут крутите гайки. Что это за безобразие? Что вам тут, частная лавочка, что ли? Вы на работе.
Отвечайте, где мой двойник?
— И не лавочка вовсе, а вам сделано научное сообщение. А если не хочете, то не верьте, - обиделся старичок.
И хотел не желать со мной разговаривать, но я потребовал жалобную книгу и начал записывать, что старик грубиян и не знает моего двойника.
Тогда тот взмолился, что у него большая семья, и я, пожалев его, все переправил. Вышло, что старик прекрасный работник, а про двойника я умолчал. Это как бы само собой разумелось, что никаких претензий на этот счет я не имею.
Старичок благодарил меня, проводил до дверей и сказал, что он приложит все силы и постарается найти моего двойника, хотя это почти невозможно.
— Но ведь наука говорит, что он есть?
— Есть-то есть, а вот у вас его нету. Это странно, но это
факт. Но я постараюсь.
В прескверном настроении я вышел на улицу. В самом деле - все имели двойников. Миляев - королеву и оборванца, Ревебцев - вышестоящего, Сережа имел. Тот - того, тот - этого: королей, писцов, управдомов, милиционеров, такелажников, продавцов газировки, конькобежцев, космонавтов, артистов; все, все имели двойников. Лишь один я ходил как дурак.
Грусть душила меня.
Во мне начались те странные перемены, которые чуть было не привели меня к плохому исходу. Я как-то опустился. Дома у меня завелись тараканы, я стал плохо работать и почти потерял уважение коллектива.
Все ходил к старичку и спрашивал, есть ли у меня хоть слабая надежда.
- Надейтесь. Мужайтесь, - подбадривал меня старик. - Чем черт не шутит.
Но и по глазам его я видел, что дела мои плохи.
- Вот так наука. Двойничок-то мой тю-тю, - бормотал я, шатаясь по улицам.
И вот однажды, когда уж который я день не ходил на работу, когда я перестал бриться и покрылся весь легкой бородкой, когда я очень мало кушал...
...Когда я чрезвычайно похудел, вытянулся, когда я и не ходил уже, а почти летал, когда я стал невесом, мудр и мог бы, пожалуй, с горя пройти по воде как посуху...
Тогда я ехал как-то в троллейбусе, и там произошла нижеописываемая тяжелая сцена, имевшая для меня крайне важные последствия.
В троллейбусе поймали жулика, карманного вора.
А я за него вступился.
Этому жулику один говорит:
- Гражданин или товарищ, не знаю даже, как вас и называть. Зачем вы лезете в мой карман? Разве у вас нет
своего?
А тот, по-видимому, жулик, который был бритоголовый, нахально отвечает:
— Своего нету, а в ваш я не лазил. Вы врете.
— Как же так ты не лазил, подлюга, - ярится этот один, - когда ты лазил.
— Нет, не лазил. И нечего обижать бедненького, если он возвращается из местов заключения, - заныл бритоголовый.
